— Синьор Белов, вы разбираетесь в химии?.. Андрей, следивший за улицей, обернулся к нему.
— Насколько я понял, сегодня утром вы вместе с Бен Аз Гохаром убили в монастыре гула,- продолжал комиссар.- Это так?
— Да.
— Как это было?
— Быстро.
— Как это было?
— Быстро.
— Я не о том… Мне интересно: как он сгорел? На этот раз Андрей понял, что имеет в виду комиссар.
— Бен пустил в него струю вещества, я бросил зажженную спичку, и он загорелся. Через минуту от него остались сожженные кости — все произошло быстро, в считанные секунды.
— Понятно… Тогда возвращаясь к моему вопросу, синьор Белов, Аз Гохар утверждает, что во фляжке находится сильногорючий раствор?
— Да, и я могу это подтвердить.
— А как насчет этого? — Гольди высоко поднял бутылку. — Может, это заменить содержимое фляжки?
Стоявший вдалеке от комиссара Андрей не смог разглядеть надписи на бутылке. Он повернулся к Паоле и что?то сказал ей, а через мгновение они двинулись вдоль витрины к дальней стене магазина… Когда демонолог остановился в шести метрах от комиссара, последний бросил бутылку, и Андрей поймал ее правой рукой.
— Что скажете? — повторил Гольди.
Взглянув на бутылку, Андрей увидел, что это была жидкость для заправки зажигалок. «Такой бутылки заядлому курильщику хватит на год»,- пронеслось у него в голове, и внезапно он понял, зачем комиссар остановился возле этого магазина.
— Как думаете, с какой силой может взорваться это штуковина? — продолжал Гольди.
Мгновение Андрей смотрел на бутылку, словно раздумывая над ответом, потом перевел взгляд на Паолу.
— Вы хотите использовать это против гулов, комиссар?
— Почему бы и нет… Конечно, это не напалм, но если зажечь такую бутылку и бросить в гула, эффект будет приличный.
— У вас есть опыт по киданию зажженных бутылок с бензином?
— В этом нет ничего сложного. — Гольди взял с полки пластиковую бутылку с растворителем краски. — Проткнуть несколько дырок у горлышка, засунуть в него кусок тряпки, и бомба готова.
Андрей взглянул на комиссара и несколько секунд задумчиво смотрел на него. Наконец, согласно кивнул:
— Вообще?то в этом что?то есть.
— Я бы сказал, что в этом есть больше, чем что?то. Здесь полно горючего, чтобы сжечь дюжину гулов… Комиссар двинул плечами:
— Во всяком случае, это лучше, чем идти в библиотеку с пустыми руками. Или с этим, — он качнул автоматом. — Согласны?
— Да, — ответил Андрей. — Конечно.
Гольди кивнул и, поправив автомат, принялся составлять бутылки в рюкзак. Тем временем Андрей обернулся к витрине и бросил взгляд сквозь стекло: на обозримом участке улицы по?прежнему не было никакого движения, лишь ветер играл занавесками в окнах парикмахерской напротив. Тогда он положил руку на плечо Паолы. Через мгновение девушка прижалась к нему, и он ощутил запах ее волос, который был так приятен ему этим утром и который сейчас вызывал у него одну лишь тревогу…
Медленно переставляя ноги, Доминик шел на юг. Плечо немного кололо, однако это не было похоже на его ночной переход — сейчас он не чувствовал боли: правая сторона груди превратилась в протез и при каждом движении в ней что?то скрипело, но это не доставляло ему неудобств, к тому же теперь он мог двигать правой рукой. Доминик понимал, что это действие стимулятора, без которого его сознание не смогло бы продолжить «игру» и без которого он так и остался бы сидеть в пустой ординаторской с трупом медсестры на полу. Амфилазин позволил ему передвигаться по городу, и сейчас перед ним разворачивались картины, которые в реальности существовать не могли, а это подтверждало его мысли о том, что все происходящее с ним — всего лишь продолжение сна.
За время, прошедшее с момента, когда позади осталась больница, Доминик успел пересечь пару проулков и выйти на широкую улицу, ведущую к центру Террено.
Проходя вдоль домов, он видел десятки покойников, лежащих на тротуарах: среди них были как взрослые люди, так и совсем маленькие дети и старики. Доминик проходил мимо трупов не останавливаясь, уверенный в том, что это не настоящие покойники, а простые фантомы, созданные его собственным сознанием. Он искал любое движение, но его не было — город был мертв, и относилось это не только к движению, но и к звукам. Двигаясь по узким проулкам, он не слышал ничего, кроме хрипа в собственном горле и завывания ветра, петляющего между домами. Три минуты назад, когда он вышел из последнего переулка и оказался на улице, пересекающей корсо Чентрале, он увидел ту же картину, что и возле больницы: на протяжении нескольких кварталов виднелись машины с искореженными капотами. Доминик лишь мельком глядел на замерших внутри мертвецов. Они не представляли для него интереса — точно так же, как и лежащие на тротуарах покойники. Последние сомнения в том, что он бредит, оставили его в тот момент, когда он оказался на больничном крыльце, и теперь его занимало другое — чем все это закончится?
Доминик знал, что любой сон имеет под собой реальную основу, развивается по определенному плану и, в конце концов, чем?то заканчивается. То, что вызвало этот сон, он уже знал: вчерашняя встреча с длинноволосым и бойня на «складе», его собственное ранение перенеслось в этот сон и объясняет его состояние, непонятно другое: к чему все это ведет? То, что он идет по Террено, может означать, что он движется к чему?то, что должно завершить этот сон, и скорее всего это будет как?то связано с происшедшим за последние сутки. Какая?то разгадка — чье?то ключевое слово или действие, которое поможет понять, что произошло вчера вечером. Но что это может быть? Воскрешение Бьянки Гарроты? Отсутствие костей в могиле на Кальва?Монтанья? А может быть, странная уверенность, светившаяся в глазах существа, обещавшего убить их, если они его не отпустят? Шагая по улице навстречу раздувающему халат ветру, Доминик напоминал странного призрака, плывущего по мертвому городу, и пытался найти ответ на вопросы, но не мог понять, к чему ведет этот сон, и это вселяло в него беспокойство.