— А мне танцевать не нужно, — пролепетала она шаловливо.
Тут ее смех прервался, и голова упала на грудь.
— Что это с ней?.. — спокойно спросил Борис. Лола с любопытством посмотрела на Ивиш. Через минуту она протянула маленькую пухлую ручку, схватила Ивиш за волосы и подняла ей голову. У Лолы был вид сестры милосердия.
— Что с нашим малышом? Мы много выпили?
Она отстраняла, как занавес, светлые волосы Ивиш, обнажая большую бледную щеку. Ивиш приоткрыла умирающие глаза, голова ее свалилась назад. «Сейчас ее стошнит», — равнодушно подумал Матье. Лола стала теребить Ивиш за волосы.
— Откройте глаза, ну же, откройте глаза! Посмотрите на меня!
Глаза Ивиш широко раскрылись, в них сверкала ненависть.
— Ну вот: я смотрю на вас, — произнесла она отчетливо ледяным голосом.
— Вот те на, — сказала Лола, — да вы не так уж и пьяны.
Она отпустила волосы Ивиш. Ивиш быстро подняла руки и сбила локоны на щеки. Было впечатление, будто она лепит маску, и действительно, треугольное лицо вновь появилось из-под ее пальцев, но губы и глаза казались изнуренными. Несколько минут она оставалась неподвижной, с пугающим видом сомнамбулы, в это время оркестр заиграл медленный фокстрот.
— Ты меня приглашаешь? — спросила Лола.
Борис встал, и они пошли танцевать. Матье проводил их взглядом, ему не хотелось говорить.
— Эта женщина меня осуждает, — мрачно сказала Ивиш.
— Лола?
— Нет, за соседним столиком. Она меня осуждает.
Матье не ответил. Ивиш продолжала:
— Мне так хотелось сегодня вечером повеселиться, и… на тебе! Ненавижу шампанское!
«Она должна и меня ненавидеть, потому что это я ее заставил пить шампанское». Он с удивлением увидел, как Ивиш достала из ведерка бутылку и наполнила свой бокал.
— Что вы делаете? — удивился он.
— По-моему, я недостаточно выпила. Надо дойти до определенного состояния, а потом становится хорошо.
Матье подумал, что следовало бы помешать ей пить, но так ничего и не предпринял. Ивиш поднесла бокал к губам и скривилась от отвращения.
— Как противно, — сказала она, поставив бокал.
Борис и Лола танцевали рядом с их столиком, они смеялись.
— Порядок, детка? — крикнула Лола.
— Теперь все в норме, — отозвалась, любезно улыбаясь, Ивиш.
Она снова взяла бокал с шампанским и залпом осушила его, не сводя глаз с Лолы. Лола ответила ей улыбкой, и пара, танцуя, удалилась. У Ивиш был зачарованный вид.
— Она прижимается к нему, — невнятно пробормотала она, — это… это смешно. У нее вид людоедки.
«Она ревнует, — сказал себе Матье. — Но кого из них?»
Ивиш была полупьяна, она улыбалась с видом одержимой, полностью занятая Борисом и Лолой, он же был для нее лишь помехой, в лучшем случае предлогом, чтобы поразмышлять вслух: ее улыбки, ее гримасы и все слова, которые она ему говорила, в сущности, предназначались ей самой. «Это должно быть для меня невыносимо, — подумал Матье, — а ведь, по правде говоря, нисколько меня не трогает».
— Потанцуем? — внезапно предложила Ивиш.
Матье вздрогнул.
— Но вы же не любите со мной танцевать.
— Сейчас это не имеет значения, — сказала Ивиш, — я пьяна.
Она, шатаясь, встала, тут же чуть не упала и схватилась за край стола. Матье обнял ее и увлек за собой, они вошли в паровую баню, толпа сомкнулась вокруг них, темная и пахучая. На мгновение Матье растерялся. Но сразу же сориентировался, он топтался на месте позади негра, он был один, с первых же тактов Ивиш испарилась, он ее больше не чувствовал.
— Какая вы легкая.
Он опустил глаза и увидел ноги танцующих. «Тут много таких, кто танцует не лучше меня», — подумал он. Он держал Ивиш на расстоянии, почти на длину руки, и не смотрел на нее.
— Вы танцуете правильно, — сказала она, — но чувствуется, что вам это не доставляет удовольствия.
— Меня это конфузит, — признался Матье.
Он улыбнулся.
— Вы удивительное создание, только что вы едва передвигали ноги, теперь танцуете, как профессионалка.
— Я могу танцевать мертвецки пьяной, — сказала Ивиш, — я могу танцевать всю ночь, это меня никогда не утомляет.
— Я бы тоже хотел так.
— Вы бы так не смогли.
— Знаю.
Ивиш лихорадочно огляделась.
— Я не вижу людоедки, — сказала она.
— Вы имеете в виду Лолу? Она слева, сзади вас.
— Пошли к ним, — предложила Ивиш.
Они толкнули тщедушную парочку, мужчина извинился, а женщина угрюмо смерила их взглядом; Ивиш, повернув голову назад, тянула, пятясь, за собой Матье. Ни Борис, ни Лола не заметили, как они приблизились, Лола закрыла глаза, веки ее были как два голубых пятна на суровом лице, Борис улыбался, затерянный в своей ангельской отрешенности.
— А теперь? — спросил Матье.
— Останемся здесь, тут больше места.
Ивиш заметно потяжелела, она почти не танцевала, неотступно глядя на брата и Лолу. Матье видел только кончик ее уха между двумя локонами. Борис и Лола, кружась в танце, приблизились. Когда они были совсем рядом, Ивиш ущипнула брата за предплечье.
— Здравствуй, мальчик с пальчик.
Борис удивленно вытаращил глаза.
— Эй! — сказал он. — Подожди, Ивиш! Почему ты меня так назвала?
Ивиш не ответила, она заставила Матье сделать крутой поворот и повернулась к Борису спиной. Лола открыла глаза.
— Ты понимаешь, почему она меня так назвала? — спросил у нее Борис.