Красивый господин наклонился над спортивным автоматом и провел указательным пальцем по хрупким телам маленьких деревянных игроков: он не собирался снизойти до прямых авансов, он, несомненно, отдавал себе отчет, что со своей седой шевелюрой и светлой одеждой он достаточно заманчивая тартинка, чтобы слетелись все эти молодые мушки. И действительно, после нескольких мгновений шушуканья от группы отделился блондинчик; набросив на плечи пиджак, он вразвалочку приблизился к господину, держа руки в карманах. Вид у него был безмолвный и искательный, под густыми бровями собачий взгляд. Даниель с отвращением посмотрел на его пухлый зад, на толстые, но бледные крестьянские щеки, уже испачканные редкой щетиной. «Плоть женщины, — подумал Даниель, — размешивается, как тесто». Господин уведет его к себе, выкупает с мылом, может быть, надушит. При этой мысли Даниеля снова охватил приступ бешенства. «Подонки», — прошептал он. Молодой человек остановился в нескольких шагах от господина и, в свою очередь, притворился, будто рассматривает автомат. Оба они наклонились над стержнями и, не глядя друг на друга, с интересом их изучали.
Оба они наклонились над стержнями и, не глядя друг на друга, с интересом их изучали. Через некоторое время молодой человек наконец решился: он нажал кнопку и быстро повернул один из стержней. Четыре маленьких игрока описали полукруг и остановились головой вниз.
— Вы умеете играть? — спросил господин миндальным голосом. — А вы мне не объясните как? Я не понимаю!
— Кладете двадцать су, потом тянете. Выскакивают шарики, их надо послать в лунки.
— Но нужно играть вдвоем, не так ли? Я пытаюсь послать мяч в цель, а вы должны мне мешать, да?
— Да, — сказал молодой человек. Через короткое время он добавил: — Нужно стоять по разные стороны, один здесь, другой там.
— Хотите сыграть со мной партию?
— Хочу, — мгновенно отозвался молодой человек.
Они принялись играть. Господин восхитился:
— Этот молодой человек так ловок! Как ему это удается? Он все время выигрывает. Научите меня.
— Привычка, — скромно сказал юноша.
— Ага! Так вы упражняетесь! Вы, конечно, частенько приходите сюда? Мне случается сюда заходить, но я вас тут никогда не видел. Я бы вас непременно заметил, я большой физиономист, а у вас интересное лицо. Вы из Турени?
— Да, разумеется, — растерялся молодой человек. Господин прервал игру и приблизился к нему.
— Но партия не кончена, — простодушно удивился юноша, — у вас еще пять мячей.
— Да? Ну что ж, доиграем позже, — сказал господин. — Предпочитаю немного поболтать, если это вам не скучно.
Юноша приятно улыбнулся. Чтобы подойти к нему, господин должен был обойти автомат. Он поднял голову, облизал тонкие губы и наткнулся на взгляд Даниеля. Тот нахмурился, господин быстро отвел глаза и явно забеспокоился, он потирал руки с видом пастора. Юноша ничего этого не видел; открыв рот, с пустым и почтительным взглядом он ждал, когда к нему обратятся. Наступило молчание, потом господин приторным тоном, не глядя на него, приглушенно заговорил. Напрасно Даниель напрягал слух, он различил только слова «вилла» и «бильярд». Юноша утвердительно кивнул.
— Заметано! — сказал он громко.
Господин не ответил и бросил украдкой взгляд на Даниеля. Даниель почувствовал, как на него накатил сухой и сладостный гнев. Он знал все дальнейшие ритуалы: они распрощаются, и господин удалится деловой походкой. Мальчишка небрежно присоединится к своим дружкам, раз-другой стукнет негра по животу, потом, в свою очередь, вяло попрощается и уйдет, волоча ноги; Даниель решил идти за ним. И старик, который наверняка прохаживается взад-вперед по соседней улице, увидит Даниеля, наступающего на пятки его молодому красавцу. Какой момент? Даниель наслаждался им заранее, он пожирал глазами судии нежное и увядшее лицо своей жертвы, его руки дрожали, его счастье было бы абсолютным, не будь у него в горле так сухо, он изнемогал от жажды. Коли обстоятельства будут благоприятствовать, он изобразит налет полиции нравов, запишет фамилию старика и заставит его трепетать от ужаса: «А если он потребует предъявить удостоверение инспектора, я покажу ему свой пропуск в префектуру».
Кто-то робко его окликнул:
— Здравствуйте, месье Лолик. Даниель вздрогнул: «Лолик» было его прозвище, которым он временами пользовался. Он быстро обернулся.
— Что ты тут делаешь? — строго спросил он. — Ведь я запретил тебе здесь появляться.
Это был Бобби. Даниель устроил его к знакомому аптекарю. Бобби стал тучным и жирным, на нем был новый костюм из магазина готового платья, он не представлял больше никакого интереса. Бобби склонил голову к плечу, как бы изображая ребенка; он молча смотрел на Даниеля с невинной и лукавой улыбочкой, будто говорил: «Ку-ку, вот и я!» Эта улыбочка довела ярость Даниеля до предела.
— Ты будешь отвечать? — спросил он.
— Ты будешь отвечать? — спросил он.
— Я вас ищу уже три дня, месье Лолик, — монотонно проговорил Бобби, — я не знаю вашего адреса. Но я сказал себе: рано или поздно месье Даниель наверняка заглянет сюда…
«Рано или поздно! Грязная тварь!» Он смел судить о Даниеле, что-то там предполагать. «Он воображает, будто знает меня, будто может мною управлять». Делать было нечего, разве что раздавить его, как слизняка: образ Даниеля был впечатан в мозгу за этим узким лбом и останется там навсегда. Превозмогая отвращение, Даниель почувствовал себя связанным с этой дряблой, но живой уликой: он продолжал существовать в сознании Бобби.