Минут через пять Бургас не выдержал:
— Надеюсь, ты не потащишь меня в купол? Я хотел бы вернуться назад от Третьей станции.
— Может быть, вернешься, — сказал Охотник, не прекращая игр с огнеметом.
— Может быть? Но ты ведь обещал, что…
— Я помню, что обещал.
— Может быть? Но ты ведь обещал, что…
— Я помню, что обещал. Но разве каждому обещанию стоит верить?
Взгляд туда, взгляд сюда, и снова ствол направлен в лоб Бургаса… Крит издевался. Похоже, с этим человеком Охотника связывала давняя и откровенная неприязнь.
— Отпустим почтенного гранта, партнер? — Теперь Охотник глядел прямо на него. — Так отпустим или за выкуп? И что возьмем?
— За выкуп, — отозвался он. Бургас ему тоже не нравился — слишком напоминал нуворишей из прошлого, что расплодились в России за годы перестройки. — За выкуп, — повторил он. — А выкуп такой: пусть объяснит, откуда у него богатство. С трудов праведных не разбогатеешь, значит, все с криминала началось. С какого? Резал стариков на улицах? Детишек обирал? Мошенничал и строил пирамиды? Или на кредитах приподнялся? На ворованных деньгах и госимуществе?
Бургас побледнел, сжался на диване, тревожно блеснул глазами в сторону Крита.
— Твой ученик — идиот?
— Я — Робин Гуд, защитник угнетенных и пролетарий умственного труда… Давай, колись, буржуйский выкормыш! Признавайся! Сколько вдов и сирот обобрал? Кого ограбил? Пенсионный фонд? Общество инвалидов? Узников концлагерей?
— Чего он от меня хочет? — дрожащим голосом вымолвил Бургас. — Я не понимаю ни единого слова!
— Он хочет узнать, почему ты боишься появиться в куполе, — с усмешкой произнес Охотник. — И я интересуюсь тем же. Вдруг ты кого обидел и на тебя ножи вострят? Или свершил деяние против Догматов? Или…
Гранд замотал головой:
— Ничего… ничего такого, клянусь Первым куполом! В Мобурге неспокойно, вот я и уехал в зону. Тревожные времена, Охотник… или как тебя… легат? «Боеприпасы» и «ФлайФайр» атаковали «Тригону», потом других стекольщиков, в Синем и Лиловом секторах, и погромили так, что кровь по улицам текла… Локальный конфликт, моча крысиная! Ничего себе, локальный! Шесть фирм за пятидневку! Разве не слыхал?
— О «Тригоне» знаю, а о прочих нет, — с заметным интересом вымолвил Охотник. — Не было нас в куполе. Значит, шесть фирм разгромили? Правда?
— Правда! Чтоб мне эвтаназии лишиться! И говорят, — Бургас понизил голос, — говорят, что теперь за других примутся. Аккуратно работают, не нарушая Догматов, у ОБР претензий нет… Ну, а мне-то от этого не легче! Я подумал…
Гранд умолк, но Крит повелительно взмахнул рукой:
— Что подумал?
— Когда ты в зоне появился, я решил, что тебя оружейники прислали, за моей головой. Химические Ассоциации в давнем союзе с Компаниями Армстекла… значит, следующие на очереди…
Крит расстегнул броню, поскреб за воротом и презрительно усмехнулся:
— Получается, ты подданных бросил и в зону сбежал? Да еще с целой оравой бойцов! Или с двумя-тремя оравами? Нехорошо, почтенный гранд! Это вашим королям не понравится!
— Короли далеко, а оружейники близко, — пробормотал Бургас и добавил: — Что-то я разволновался от этих разговоров… Надо бы музыку послушать, успокоиться…
Плавный жест, и паутина у потолка тихо зазвенела. «Словно струны арфы», — подумал он, вслушиваясь в гипнотическую мелодию.
«Словно струны арфы», — подумал он, вслушиваясь в гипнотическую мелодию. Она не клонила ко сну, но в самом деле успокаивала; гасла тревога, заботы отлетали прочь, и мир словно подернулся полупрозрачной зыбкой дымкой, сделавшись не столь опасным и жестоким, как в реальности.
Под этот нежный перезвон они и прибыли на станцию.
— Девятый уровень, — пояснил Крит, выйдя из вагона. — Обслуживает грандов и магистров.
Здесь было просторно и пустовато, лишь вдалеке маячили люди в серебристом, охранники ВТЭК, которых он называл про себя полицейскими. Он шел за Критом, всматриваясь в город сквозь хрустальные стены — там, кажется, царило спокойствие. Ни взрывов, ни огня, ни рухнувших зданий; возможно, оружейники уже расправились с врагами, либо руины, пожары и взрывы не предусматривались законом ведения войн. Другое дело — люди, которых в городе неисчислимое количество! Товар, которого много, падает в цене… Бургас сказал, кровь по улицам текла…
Он не заметил, как очутился в пространстве, заполненном шестиугольными сотами. Они окружали его со всех сторон — солнечно-желтые яркие стены из поваленнных на бок призматических конструкций, в которых темнело нечто похожее на мух, чудовищных мух, будто застывших навеки в отполированных янтарных глыбах. Крит прикоснулся к одной из них, затем к другой, и две большие призмы плавно выдвинулись из стены. Спавшие там существа показались ему пугающе огромными, хотя, вероятно, были в длину не более двух с половиной метров. «Все дело в нарушении пропорций, — подумал он, с невольным страхом разглядывая крупные угловатые головы, гигантские фасетчатые глаза, покрытую хитином спину, прозрачные крылья и бурое, в мелких ворсинках туловище. — Пропорции определенно нарушены — этим тварям не полагалось быть такими большими. Природные мутанты? Нет, скорее тут видна рука генетиков…»