Они двигались среди толпы, заполнившей Тоннель, медленно пробираясь к выходу. Резкий яркий свет, мелькание огней, тут и там — голографические завесы со странными картинами, смех и выкрики, гул людских голосов, бесчисленные лица в масках и без масок, раскрашенные тела, непривычные запахи… Океан, в котором можно утонуть, если б не ладошка Эри на плече…
— Что-то ты мрачен, Дакар, — сказала она. — Ревнуешь к Парагваю?
— Скользкий тип, — заметил он, не отвечая на вопрос. — Не отдавай ему одалиску. Стихи у него паршивые, Гомера не читал и вообще…
Внезапно огни ослепительно вспыхнули, погасли и снова зажглись. Толпа замерла; людское круговращение разом остановилось, точно оледеневшие вдруг водные потоки, смолкли голоса, шелест одежд, шарканье ног, и в наступившей тишине раздался Голос. Жуткий, грохочущий, ревущий:
— Локальный конфликт в Бирюзовом секторе, стволы тридцать пятый и тридцать шестой! Не приближаться, очистить зону конфликта! Населению соседних стволов: не покидайте патменты, сохраняйте спокойствие! Служба Охраны ОБР контролирует ситуацию! — И опять — так, что зазвенело в ушах: — Локальный конфликт в Бирюзовом секторе, стволы тридцать пятый и тридцать шестой! Не приближаться, очистить…
— Это что такое? — в недоумении произнес он.
— Чеченцы напали или…
Но рев толпы, хлынувшей к эскалаторам, заглушил его голос.
Глава 10
Крит
Национальные и особенно расовые различия в гораздо меньшей степени доступны нивелирующему воздействию, чем спектр религиозных, исторических и культурных традиций. Естественное слияние рас и народов в единое целое является слишком длительным; иначе говоря, у нас нет времени для этого плавного эволюционного процесса. Одна из задач Метаморфозы заключается в том, чтобы произвести слияние быстро и эффективно, опираясь на достижения медицины и генетики.
Не следует, однако, забывать и о другом способе решения проблемы — полной ликвидации черной и желтой рас с помощью генетического оружия с избирательным воздействием. Не исключается, что это наилучший вариант.
«Меморандум» Поля Брессона,
Доктрина Пятая, Пункт Третий
В стволах ОБР я бывал, но в кабинете Конго — ни разу. Комесов он к себе не приглашает, для этого есть конура на сто четвертом ярусе, а выше — более обширное помещение, на тот случай, если надо выбить пыль из сотни подчиненных. Конуру я отлично запомнил — в ней семнадцать лет назад мне пришлось расстаться с бляхой, службой, льготами и привилегиями. Ну, зато теперь я удостоился звания легата. Временно, но сотня в день компенсирует ущерб, нанесенный моей гордости.
Устроив Пекси в конюшне у блокпоста, я предъявил гарбич обрам-охранникам, узнал, куда идти, прошел тоннелем под зоной отчуждения и спустился на шестой подземный уровень. Тут меня ждали — еще один обр в черных обертках, опять проверив мой код, пихнул меня без всяких церемоний в дверь-барабан. Она лязгнула, провернулась, и я очутился в квадратной камере. Слева — панели терминалов, справа — лифт, а между ними — стол, и за столом — достопочтенный Конго, гранд СОС в Мобургском филиале. Сидит под встроенным разрядником, и рожа у него такая, как при эвтаназии любимой одалиски.
«Плохие, значит, новости, — подумал я. — Точно, плохие! Мог бы раньше догадаться — с чего иначе Конго нарушать конспирацию и звать меня сюда, а не к посредникам в «Хика-Фрукты»? Контракт, пожалуй, разорвет…» При этой мысли я выразительно покосился на пьютерный терминал — мол, что бы ни случилось, а без монеты не уйду!
Конго тут же отреагировал, проскрипел:
— Получишь свои шесть сотен, не сомневайся! Еще аванс в две тысячи.
— Сейчас? — Не скрою, я был потрясен.
— Можно сейчас. Бери и садись!
Сунув обруч в нужную ячейку, я дождался сигнала и опустился на сиденье. Конго моргнул. Стволы разрядника тут же повернулись и глянули мне в лоб. Сиденье из армстекла было жестким и на редкость скользким — не упрешься ногами, съедешь прямо на пол. Не очень уютная обстановка, похуже, чем у Африки или Мадейры.
— Вот что, легат, — произнес Конго, сверля меня глазами на пару с излучателем, — последуй моему совету: оглядывайся, и почаще. Не позабыл того ублюдка из Тоннеля? С бляхой «Каир»? Вижу, что не позабыл… Так вот, компании «Каир» под куполами нет и не было, а в Медконтроле похищен обруч без маркировки. Что до ублюдка… — Он сделал паузу, поднял взгляд к потолку, и разрядник тотчас уставился туда же. — Ублюдок этот мне знаком. Из Свободных, родился в Варше, был наемником, был удостоен подданства ОБР, переехал в Мобург, быстро двигался по службе. Тоже легат, как ты. Сеул, из группы, подключенной к нашему расследованию.
— Ублюдок этот мне знаком. Из Свободных, родился в Варше, был наемником, был удостоен подданства ОБР, переехал в Мобург, быстро двигался по службе. Тоже легат, как ты. Сеул, из группы, подключенной к нашему расследованию.
Крысиная слюна! Гниль подлесная! Я был готов поклясться, что он об этом знал давно, с той же секунды, как увидел морду рыжего. Комесов и обров-рядовых гранду не запомнить, много их шляется по секторам, но легаты — штучная продукция. Особенно те, что допущены к самым важным из служебных тайн.