— Но война была? Я не ошибся?
— О какой войне вы спрашиваете? Войны происходят регулярно, и они…
— Большая война! Великая! Глобальная! — перебил он.
— Из последних — Тридцать Вторая ВПК.
— ВПК? Что за ВПК?
— Тридцать Вторая Война Продуктовых Королей, — невозмутимо пояснил фантом.
— Кх… к-королей? — Ему вдруг почудилось, что воздух сгустился и режет горло точно наждак. — Каких королей?
— Продуктовых. Владельцев крупных корпораций, производящих продукты питания.
На какой-то миг ему почудилось, что это нелепая шутка, потом он вспомнил, с кем имеет дело, и мрачно усмехнулся. Компьютеры не расположены шутить, их данные бесспорны и точны — разумеется, в рамках, определенных программистами. Все же программисты — люди и знают больше компьютеров. Война, уничтожение, уход под землю… Возможно, ситуация не так проста, как он себе нарисовал. Возможно, с ней удастся разобраться, если поговорить с людьми… особенно — с программистами…
Он опустил руки, сошел с диска и пару секунд наблюдал, как тает белокурый синеглазый фантом. Тяжкая мысль билась под черепом: что бы ни случилось в том далеком далеке, которому он принадлежал, он больше не увидит ни жены, ни сына. Ни друзей, ни врагов, никого из тех, кому был предан, кого любил, кого ненавидел… Они остались в прошлом, за хребтами времени, и лучше бы он умер и смешал свой прах с землей родной эпохи. Правда, если отказывают почки, смерть такая долгая, мучительная… Врачи об этом не желали говорить, но в книгах все написано… Книги он умел читать — хоть вдоль, хоть поперек, хоть между строчек.
Книги!.. Вспомнив о них, он снова принялся сдвигать панели и шарить по шкафам. Книги обязательно найдутся — не может человечество без книг! — и, заглянув в них, он узнает что-нибудь полезное об этом мире. Скажем, о войнах продуктовых королей, о первом автономном куполе или о том, что происходит на поверхности Земли…
Рядом с туалетной была еще одна панель, не вертикальная, а протянувшаяся вдоль пола на пару метров. Едва он коснулся ее, как что-то щелкнуло, загудело, и из стены стал выдвигаться некий предмет — устройство на массивном пьедестале, овальное и длинное, с прозрачной, будто хрустальной крышкой. Гроб не гроб, но очень похоже… похоже на саркофаг… Внутри — блестящие трубки и шланги, табло с мигающими огоньками, какие-то приборы, а среди них…
Он отступил в изумлении.
Там лежала девушка — нагая, невысокая, хрупкая, с золотистой кожей и безупречными формами Дианы. Грива черных вьющихся волос, сколотых высоким гребнем, очаровательное личико, маленькие груди с сосками-вишенками, неправдоподобно тонкая талия, длинные стройные ноги… Глаза закрыты, на виске просвечивает голубая жилка… Не женщина — мечта, произведение искусства! Возможно, неживая?.. Изваяние, раскрашенная статуя? Нет, скорее голограмма, решил он, метнув взгляд в сторону камина. Кажется, в этом мире иллюзии, фантомы и миражи являлись делом обычным.
С тихим звоном крышка саркофага разошлась, опали шланги, погасли огни на табло. Грудь девушки затрепетала — вздох, другой… Гибким движением подобрав ноги, она села, открыла темные глаза, еще подернутые сном.
Затем повернулась к нему. Взгляд ее не выражал ничего: ни удивления, ни страха, ни проблеска мысли.
— Кто ты? — спросил он, отступая еще на пару шагов. — Тоже синтет, творение Дакара?
Не отвечая, она соскользнула на пол, приблизилась к нему, приподнялась на носках, обняла за шею. «Не синтет, явно не синтет», — подумал он, чувствуя, как тонкие быстрые пальцы что-то делают у ворота. Влажная одежда свалилась с него, и девушка, на миг отстранившись и подцепив ее ногой, швырнула кучку яркой ткани в кресло. Испугавшись, что она, потеряв равновесие, упадет, он обхватил ее талию — кожа у нее была гладкой и нежной, словно бархат.
Она подтолкнула его к дивану, к низкому ложу в виде полумесяца. Личико ее казалось застывшим, словно у сомнамбулы в полнолуние, в глазах по-прежнему ни искры мысли.
— Кто ты? — снова повторил он. — Почему молчишь? Ты жена Дакара? Или его любовница? Как ты очутилась в саркофаге? Как…
Губы девушки прижались к его губам, в рот проскользнул юркий теплый язычок. «Рассказ… был такой рассказ… — вертелось в голове. — О будущем, когда мужчины держат женщин в холодильниках и размораживают их для развлечений… в театр там отправиться или в кабак…»
Но эта юная красотка не собиралась ни в кабак, ни в оперу. Он внезапно обнаружил, что лежит на диване, на спине, а она восседает сверху, обхватив его бедрами и низко наклонившись — так, что кончики сосков, розовых и напряженных, касаются его груди. В этот момент он будто раздвоился: сознание принадлежало Павлу Лонгину, ученому, писателю и человеку пожилому, отнюдь не склонному к любовным авантюрам, но телом, его инстинктами, реакциями и движениями, командовал Дакар. Разум был если не в панике, то в смущении, а тело… У тела были свои потребности.
Золотисто-розовая плоть уже начала вздыматься и покачиваться над ним, когда в комнате раздался громкий мелодичный голос:
— Дакар! Дакар, чтоб на тебя обвалился купол! Ты уже здесь? А почему ты мне…
Из туманной дымки, что отделяла прихожую, выступила женская фигура. Женщина, похожая на амазонку или на валькирию — крепкая, рослая, с обнаженными руками и ногами… Он не успел разглядеть, как и во что она одета, — взгляд метнулся к ее лицу и замер. Кажется, она была ему знакома… Синие глаза, широковатые скулы, твердый упрямый подбородок и светлые волосы, будто грива львицы… Компьютерная леди, с которой он беседовал! Но тоже не синтет, так же как прильнувшая к нему девушка.