— Урр! Комес! — зарокотал Африка, поводя огромным носом. — Еще живой? И даже целый?
Он всегда зовет меня комесом, как в те годы, когда я у обров служил. Уважает!
Подтвердив, что цел и жив, я сел и осмотрелся. Клиентов вроде бы немного: в одном углу компания вербовщиков, в другом — трое подданных с девицами, и кто-то еще подальше, у самого входа, — в сумраке не разглядишь. А за моим столом — знакомые фигуры: Хинган, Мельбурн, Толедо и Микатарра. Хинган — Охотник в зрелом возрасте, давний мой приятель, Мельбурн и Толедо — наемники у «Зелени», а Микатарра крутится туда-сюда среди наемников и Охотников. Хорошая малышка! Я с ней раза три покувыркался.
Мы стукнулись браслетами.
— Откуда, корм крысиный? — полюбопытствовал Хинган.
— От одалисок, не видишь, что ли? С лица спал и еле на ногах стоит, — пояснила Микатарра. Голографическая обертка на ней переливалась радужными красками, в такт мерцавшему на шее ожерелью.
— Ты голопроектор выключи, — отозвался я. — Выключи, и поглядим, что у меня стоит и как.
— Пригласишь к себе, выключу. Но боюсь, что толку от тебя не будет.
Я перестал храбриться и подтвердил со вздохом:
— Сегодня не будет. Что пьем?
Пили грушевое винцо, а Микатарра пробавлялась «писком». Так себе оттопыровка, не «разрядник» и не «отпад». Тем более не «шамановка» — от этой сразу улетаешь.
Африка высунул в окно лохматую башку:
— Жрать будешь, комес? Свиные котлетки есть, грибы, соевый бифштекс и…
— Мясных червячков давай, с капустой, — перебил я.
— Мидий, студень из улиток, крем-икру, джем из бананов и фрукты. А вместо грушевки — пунш… Медовый!
Хинган одобрительно хмыкнул, Мельбурн в восторге закатил глаза, а Микатарра облизнула губки и придвинулась ко мне поближе. Ее призрачный наряд на мгновенье растаял, явив упругую грудь и точеные плечи. Я шлепнул ее пониже талии.
— Гуляем! — завопил Толедо и грохнул кружкой по столу. Вербовщики оживились, троица подданных тоже проявила интерес, и я на всякий случай уточнил:
— Сюда подавай, Африка, на этот стол. Но приготовь с запасом — может, кто из наших подойдет.
Те, кто не наши, увяли. Хинган поглядел на них, ухмыльнулся и спросил:
— Выгодный контракт, э? Партнер не нужен?
— Не нужен. Сам справился. Вчера.
Мельбурн с Толедо переглянулись, Хинган почесал шрамы на шее, Микатарра прижалась ко мне коленкой и нюхнула «писка», но никаких расспросов не последовало. Обычай такой — не спрашивать. Вот ежели в партнеры пригласят… Это в фирмах и компаниях партнерство номинальное, чтоб подданных уважить, а у нас, Свободных, партнер роднее брата и сестры. Тем более что их не сразу и найдешь, сестер своих и братьев, а партнер — тут, рядом, искать его не нужно…
Лет двенадцать назад мы с Эри были партнерами. Я с сабирской заварушки возвратился — с той, где панцирь раздобыл, — вернулся, значит, и выправил лицензию Охотника. А у нее лицензия уже была — у Фиджи, отца своего, отучилась, и он расщедрился ей на лицензию. Редкий случай по нынешним временам! Ну, сделались мы партнерами… и не только… Потом разбежались. Бывает… Было и прошло.
Африка метнул из окна контейнер с пуншем, потом холодные закуски и начал жарить червячков. Упоительные ароматы! Под них мы умяли крем-икру, мидий и студень, и Хинган, чтоб скрасить ожидание, поведал, как охотился на крыс, но не в мобургских Старых Штреках, не в Яме Керулена, а в Мокрой Полости под Фрисом. Полость была одним из первых куполов, разрушенных землетрясением, и с Фрисом до сих пор ее соединяют ходы и тоннели. Можно было бы их завалить, однако гранды Оружейного Союза откупили Полость и ездят туда развлекаться с гостями, щелкать крысюков. Опасное занятие! Против крысы ни пуля, ни разрядник не помогут, только огнемет…
Хинган подробно описал, как эти милые зверюшки съели Ольберга, магистра из Цветных Металлов, слопали с броней, костями и четырьмя охранниками, а пятому, который жив остался, чуть не откусили голову. Тут и наши червячки сготовились. Африка выплыл из кухни с огромным подносом, шлепнул его на стол, вытер лапы о хламиду и принюхался. В самом деле, пахло соблазнительно. Мы выпили за удачу — все же Хинган и был тем пятым с чуть не откушенной головой — и приступили было к червякам, но тут мигнул экранчик на моем браслете.
— Кого еще несет… — пробормотал я недовольно, но вызов принял. Не исключалось, что меня желает видеть Лима — с приятным сообщением о сумме нового контракта.
Это оказалась Эри. Надо же! Недавно вспоминал…
Я уменьшил изображение. Ее головка размером с ладонь повисла у моего плеча.
— Крит? Ты где, Крит?
— У Африки в Тоннеле. Ем червяков.
Пауза. Затем она сказала:
— Встретиться бы надо, Крит.
— Так приезжай! Черви еще не остыли.
Она нерешительно опустила взгляд. Совсем несвойственное ей выражение!
— Лучше… лучше если ты придешь.
— Так приезжай! Черви еще не остыли.
Она нерешительно опустила взгляд. Совсем несвойственное ей выражение!
— Лучше… лучше если ты придешь. Не позабыл еще, где я живу? Тут допинг есть, на третьем ярусе… «Сине-Зеленый»…
К себе не приглашает, отметил я. Ну, что ж, в допинг, так в допинг… Не тот ли, про который мне Парагвай толковал, щеляк-хоккеист?