— Опознавание завершено, пароль принят, — произнес чей-то мелодичный голос.
Он стиснул пальцами вторую рукоять.
В воздухе над столешницей мелькнули разноцветные сполохи, заплясали, затанцевали и неким магическим образом сложились в женское лицо. Казалось, оно выступает прямо из стены: широкоскулое, с синими, широко распахнутыми глазами, твердым подбородком и изящным носиком, обрамленное водопадом светлых волос. «Красивая девушка, — подумал он. — Прямо валькирия! Славянский или скандинавский тип…»
Сочные губы женщины шевельнулись:
— Приступим к работе, инвертор Дакар?
— Нет. — Собираясь с мыслями, он потер висок и осведомился: — Как вас зовут, прекрасная леди?
— Я не являюсь личностью и не имею имени. Я — созданный вами синтет, дем Дакар. Синтет вашего терминала.
— Голографическое изображение, так?
— Да. Я всего лишь устройство связи с городским пьютером Мобурга.
— Пьютером?
— Информационно-вычислительной машиной.
— Понятно. Можешь выдать мне кое-какие справки?
— Разумеется.
Металлический диск холодил ступни. Переступив с ноги на ногу, он на мгновение задумался, потом спросил:
— Мобург, Пэрз и остальные поселения этого мира находятся на Земле? На планете Земля, в Солнечной системе?
— Да, дем Дакар.
— Географические координаты Мобурга?
— Пятьдесят семь градусов северной широты, тридцать три градуса восточной долготы.
— Валдайская возвышенность, примерно между Москвой и Питером, — пробормотал он, сделал паузу и вымолвил: — Как мне попасть в Петербург?
— Купол под таким названием неизвестен, — откликнулась женщина-фантом.
— Неизвестен тебе?
— Нет. Я ведь только терминал связи… Неизвестен пьютеру Мобурга и МПС, Мировой Пьютерной Сети, с которой он соединен.
— Может быть, другие города? Москва, Киев, Рим, Париж, Лондон? Дели, Пекин, Нью-Йорк, Вашингтон, Буэнос-Айрес?
— Сожалею, но в справочных файлах эти названия не значатся, дем Дакар.
Он почувствовал, как струйки холодного пота стекают по щекам.
Он почувствовал, как струйки холодного пота стекают по щекам. Или то была вода? Его одежда и волосы все еще оставались мокрыми.
— Скажи, какой сейчас год?
— Восемьсот третий от основания Пак.
— Дьявол! Что еще за Пак?
— Первый автономный купол около Лоана. В настоящее время необитаем, служит местом паломничества.
Голос женщины-фантома казался по-прежнему ровным, на лице — ни признака эмоций, хотя он, вероятно, задавал нелепые вопросы. «Верный знак, что передо мной компьютер», — мелькнула мысль. Компьютер ничему не удивляется, и это хорошо. Просто отлично! Он привык иметь дело с компьютерами — прежде, когда занимался наукой, и теперь, сделавшись писателем. Он был убежденным рационалистом и не видел ничего загадочного или мистического в конструкции из микросхем; в его понятиях компьютер являлся чем-то вроде усовершенствованной отвертки. Просто сложный инструмент, способный дать ответы на вопросы.
— Отсчитай сегодняшнюю дату не от основания Пак, а от рождества Христова, — распорядился он. — Мне нужен год новой эры, понимаешь?
— Не понимаю, дем Дакар. Термины, которые вы используете, не имеют смысла.
— Ладно, поступим иначе. Я назову несколько имен, и если встретится знакомое, ты отсчитаешь дату от рождения названного мною человека. Эйнштейн?
— Нет информации.
— Ньютон? Лейбниц? Декарт? Галилей?
— Нет информации.
— Черчилль, Гитлер, Сталин? Наполеон, Петр Первый, Жанна д’Арк? Ричард Львиное Сердце, Вильгельм Завоеватель? Мухаммед? Гай Юлий Цезарь? Ашшурбанипал? Фараон Рамсес?
— Нет информации.
— Байрон, Гете, Бетховен, Чайковский, Пушкин, Лев Толстой, Бальзак? Рембранд, Рафаэль, Мане, Эль Греко, Пикассо? Блок, Есенин, Вальтер Скотт, Верлен?
— Нет информации, дем Дакар.
— Думаю, о Романецком и Нике Перумове ты тоже ничего не знаешь, — в растерянности пробормотал он. — Что ж это выходит? Где я?
— В куполе Мобург, в десяти километрах от поверхности планеты, — сообщила женщина-фантом.
Вздрогнув, он уставился в ее невозмутимое лицо. В десяти километрах от поверхности? При том что ничего не известно о Цезаре и Гете, о Пикассо и Лейбнице? При том что забыты имена Декарта и Наполеона, Христа, Мухаммеда, Байрона, Пушкина?
Губы плохо повиновались ему, язык сделался шершавым и словно деревянным. С трудом ему удалось выдавить:
— Все остальные поселения тоже находятся под землей?
— Да, дем Дакар.
Это «да» придавило его, точно камень. Стиснув ребристые рукояти, чувствуя, как леденеет под сердцем, он всматривался в синие глаза фантома, смотрел, но видел совсем иное. Жуткие сцены апокалипсиса грезились ему: горящие леса, вскипающие реки, расплывшиеся лавой города, обугленные развалины, пепел от книг и картин — и скелеты, скелеты, скелеты… Вперемешку с черепами, пылью и радиоактивным шлаком.
— Значит, была война, — прошептал он побелевшими губами. — Не знаю, как я очутился в будущем, но в прошлом точно была война… И вы — потомки тех, кто выжил… выжил, все позабыл и закопался под землю… На десять километров, говоришь? — Он наклонился, приблизив свое лицо к лицу женщины.
— А что на поверхности? Что там? Кратеры, руины, прах и пепел?
— Посещать Поверхность нет необходимости, дем Дакар. Там воздухозаборники, и воздух поступает исправно.