— Крит… что это такое, Крит?.. откуда?.. почему?.. Это… это…
— Я знаю не больше тебя. Прячься! Вот в той щели, под камнем!
Схватив блюбразера под мышки, я поволок его в укрытие. Шагающая гора остановилась и начала склоняться над стеной, в том самом месте, где были сейчас Хинган с Дамаском. Тварь их заметила! Кажется, только их одних — Эри и Дакар бежали вдоль стенки радужного пузыря, почти невидимые в его сиянии, а мы с Мадейрой забились в щель. Не слишком надежное убежище, но все-таки лучше, чем ничего… Мадейру колотило от страха, а я, высунувшись из-за камня, пытался угадать, что нужно этой твари. «Не угадаешь, пропадешь», — билась мысль.
Дамаск и Хинган были как на ладони. Хинган мчался первым — двадцать секунд, и он доберется до скафа и мощных излучателей. Дамаск, хоть был намного моложе, отставал. Впрочем, молодость не преимущество — силы и резвости Хинган не потерял, а годы дарят драгоценный опыт. Он подчинялся сейчас инстинкту Охотника: если имеешь оружие помощнее, в опасности хватайся за него.
Меховая гора раздвинулась, появилось щупальце — невероятной длины, с пятью отростками, — протянулось над стеной, нависло над Дамаском. Как все мы, он был в броне, но защитит ли она от страшного удара? Я видел, как Дамаск остановился и вскинул разрядник; блеснули молнии, едва заметные в ярком свете дня, ударили в отростки, и щупальце отдернулось. Хинган уже находился рядом с машиной, у самого люка, и что-то кричал Дамаску — видно, торопил его.
Произошедшего в следующие секунды я не забуду до сладких снов в Стволе Эвтаназии. Хинган нырнул в машину, но люк не закрывал, поджидая напарника. Дамаск был уже близко, когда чудовищное щупальце опять потянулось к нему — с остроконечным камнем, стиснутым в отростках. Тварь держала его так, как держат нож — острым концом книзу, замахиваясь почти человеческим движением. Дамаск, вероятно, увидел тень, метнулся в сторону, но эта глыба оказалась слишком велика — он не сумел увернуться. Даже не вскрикнул, когда его размазало по тетрашлаку.
Скаф стремительно ввинтился в воздух. Я вылез из щели и потащил за собой Мадейру. Не имело смысла прятаться — потерянное потеряно, Дамаска не вернешь, а новых потерь, надо надеяться, не будет. Четыре излучателя на скафе — это не ручной разрядник!
Хинган не стал рисковать и свел их воедино. Четыре фиолетовые струи с шипением пронзили воздух, ударили в точку в середине мехового колпака, и тварь пошатнулась. Она падала беззвучно; шкура, покрывавшая ее, разошлась, и я, потрясенный, заметил что-то похожее на человеческое тело — огромные холмы грудей, плечи, руки, голову и шею.
В этот миг время будто остановилось: скаф повис над краем стены, Дакар и Эри замерли в прыжке, застыли цветные переливы купола, а великан все падал и падал и никак не мог упасть.
Земля ощутимо вздрогнула, и тело чудовища исчезло. Скаф пришел в движение, опустился у подножия пирамиды; затем сдвинулся люк, и появилась фигура Хингана. Ярость и боль искажали его лицо.
— Крит! Ты видел, Крит? И ты, Мадейра? — Он полез к нам на вершину пирамиды, рыча и отплевываясь. — Пасть крысиная! Как он Дамаска… как червяка мясного раздавил! В слизь размазал, тварь поганая! Такой скалой пришиб, что тела не достать! Такого Охотника! Да я… я за него…
Я протянул Хингану руку, подтащил к себе и сильно встряхнул. Мне тоже было жаль Дамаска, и утешало лишь одно — смерть ему выпала легкая, быстрая, не в лапах манки и не в крысиных клыках. Почти эвтаназия, хотя и без сонной музыки.
Мы торчали на этой нелепой пирамиде, среди камней, обломков ржавого железа и странных шестов с листьями, пока не приблизился Дакар, шагов на двадцать обогнавший Эри. Мы словно боялись спуститься и двинуться куда-нибудь — к скафу, либо к тяжелой остроконечной глыбе, похоронившей Дамаска, либо к краю пропасти, чтобы взглянуть на мертвого гиганта. Чего мы ждали? Или кого? Наверное, Дакара: придет и все объяснит.
И он объяснил. Встал на самом краю стены, долго глядел вниз, тряс головой и тер глаза, будто не в силах поверить в увиденное, затем повернулся к нам и сказал:
— Мы убили женщину, совсем молодую. Не женщину даже, девчонку. Лет шестнадцати-семнадцати.
Глава 19
Дакар
Остановимся теперь на сути Метаморфозы. Как указано во Втором Пункте Первой Доктрины, наступающий кризис связан прежде всего с истощением запасов руд, минералов, нефти, газа, территорий плодородной земли и лесных массивов, водных ресурсов питьевого и технического назначения, а также пригодного для дыхания воздуха. Соответствующие цифры приведены в Приложении 1 к настоящему «Меморандуму», страницы 82-655.
Метаморфоза прежде всего должна решить обозначенную выше проблему, для чего имеется два принципиально разных пути. Первый, связанный с освоением внеземных источников сырья, в данный момент нереален; при существующем уровне космической техники невозможно завозить сырье с других небесных тел. Второй путь — резкое, на несколько порядков сокращение потребностей человека и общества в целом. Эту ситуацию можно реализовать при условиях, рассмотренных в Приложении 2, страницы 656-920.