* * *
— Я пришел, господин!
— Тебе есть, что сказать?
— Да, госп один. Лишенные имен отправлены. Старший — на Юг, младший — как условлено.
— Надежен ли кормчий?
— Как я, господин!
— Плоть Безымянного! Красноглазый будет доволен!
— А ты, господин?
— И я. И ты, Хуран. Это — твое.
— Да живешь ты вечно, господин!
— Спасибо, Хуран. Ступай.
* * *
— Прекрасная страна! — произнес светлорожденный Эрд, положив в рот перламутровую виноградину.
Ступай.
* * *
— Прекрасная страна! — произнес светлорожденный Эрд, положив в рот перламутровую виноградину.- Простолюдин улыбается здесь чаще, чем на севере.
Четверо путешественников расположились на широкой террасе третьего этажа, в тени горшечных деревьев с сине-зеленой глянцевой листвой.
— Север тоже красив,- мягко сказала женщина.
Сейчас вуаль ее была откинута, и переливчатые, как жемчуг, глаза ласково смотрели на Эрда.
— О! — аристократ улыбнулся.- Позволь, благородная Этайа, мне, знающему запах битвы, судить о цене мира!
— Этайа права, светлейший,- вмешался маленький бородач.- Не ты ли едва не обнажил меч сегодня утром?
— Твоя правда, туринг,- согласился Эрд и взял еще одну виноградную гроздь.
— Не дразни меня, светлорожденный! — предупредил бородач.- Мое имя — Биорк, Биорк Эйриксон!
— Разве не турингом звал тебя мой батюшка? — спросил Эрд весело.- Разве это ложь, скажи, Нил?
Великан, сидевший, скрестив ноги, на циновке, повернул голову, посмотрел на аристократа из-под белесых бровей:
— Если ты хочешь задеть отца,- сказал он,- потренируйся сначала на мне.
— Не могу,- Эрд развлекался.- Телохранителей и шутов обижать не полагается!
Нил отвернулся. Конгайская безрукавка на его торсе казалась кукольной.
— Не сердись,- проговорил Эрд примирительно.- Вот я, во власти твоего меча!
— Я не сержусь, светлорожденный,- ответил великан.- Но мне не нравится здесь. В империи мало знают о юге. Кое-кто считает, что Конг — все еще наша отколовшаяся провинция. Клянусь сердцем Быкоглавого, здесь неблагополучно. Я чую опасность. И отец мой чует. Не забывай: он — вагар.
— Я более склонен полагаться на чутье Ахмеса,- Эрд кивнул на свернувшегося клубком песика-следопыта.
Тут светлорожденный покривил душой: врожденным чутьем вагара мог пренебречь только глупец.
— Сегодня мне представится возможность узнать побольше,- сказал Эрд.- У Наместника этого города.
— Я пойду с тобой,- заявил Нил.
— Нет,- возразил светлорожденный.- Ты не аристократ, а я не хочу, чтобы этот конгай подумал: я боюсь.
— Это чужая земля,- напомнил великан.- А я отвечаю за твою жизнь. Ты не должен идти один!
— А не будешь ли ты возражать, светлорожденный Эрд, если с тобой пойду я? — неожиданно предложила женщина.
— Почту за честь, светлорожденная Этайа,- не задумываясь, ответил Эрд.
— Ты удовлетворен, Нил Биоркит? — спросила женщина.
— Да.
Теплый воздух, густой, сладкий, обволакивал, как вода. Кроны горшечных деревьев смыкались над головами, укрывая людей от палящих лучей солнца. Иногда порыв ветра приносил дыхание реки, и тогда запах тины примешивался к приторному аромату цветов. Летающие ящерки металлическими стрелками мелькали в листве. В белесом от зноя небе плыл, держа курс на запад, бронзовый дракон.
«Откуда здесь, на севере Конга, дракон с восточных гор?» — подумал Нил.
Рычание, донесшееся снизу, отвлекло его от этой мысли. Гостиница «Добрый приют» знавала лучшие времена, но до сих пор держала верховых пардов [3] для заморских гостей.
Рычание разодравшихся пардов не ускользнуло от слуха Эрда.
— Нил,- заявил он,- я желаю совершить верховую прогулку!
— Слишком жарко,- лениво отозвался великан.
— Вздор! Я три недели не был в седле!
— Хорошо,- согласился белокожий гигант.
— Биорк?
— Нет. Я не любитель верховых прогулок.
— Ты, светлорожденная?
— Пожалуй, да.
— Этайа! — произнес укоризненно маленький бородач.
— Биорк! Довольно тебе беспокойства и без меня!
Женщина встала и пристегнула вуаль.
Северяне покинули террасу. Трое спустились вниз, а четвертый отправился поболтать с хозяином гостиницы.
Оседланные парды перебирали сухими ногами, порыкивая на удерживающих их слуг. Это были беговые животные, с короткими туловищами и маленькими круглыми головами. Эрд взялся левой рукой за луку высокого седла. Пард мотнул головой и глухо зарычал. Светлорожденный швырнул ему в пасть кусочек вяленого мяса и ловко прыгнул в седло. Огромная кошка присела на задние ноги. Толстый полосатый хвост с такой силой стегнул слугу по ногам, что тот едва не упал. Эрд треснул парда кулаком по загривку и пристегнул к поясу седельный ремень.
Нил принял у слуги второго парда, подвел его к женщине и помог ей сесть в седло. Этот зверь не огрызнулся, а напротив, прошелся жестким языком по руке гиганта.
Вскочив на третьего, самого массивного, Нил бросил одному из слуг монету.
— На всех! — крикнул великан и, сжав коленями горячие мохнатые бока, послал зверя вперед, вслед за уже проехавшим ворота Эрдом.
Длинными прыжками парды мчались по широкой улице.
Всадники пересекли аристократическую часть Фаранга, миновали предместье и прилегающие к городу фруктовые сады и выехали на тракт.
Справа, сколько хватало глаз, тянулись возделанные поля, разделяемые полосками краснолиственных деревьев, в основном — могучих конгских платанов, и узкими каналами, заполненными мутной, почти неподвижной водой. Кое-где на полях виднелись коричневые спины работников. Но сейчас их было немного. Жарко.