— Хочешь сказать, что у тебя есть заслуги перед вашим правителем?
— Не перед ним самим, но перед лицом, очень значительным, одним из трех Исполняющих Волю. И я готов дать тебе эскорт из двух десятков всадников и гонца с письмом.
Значок гонца защитит вас от внимания соххогоев. А если ты сумеешь убедить моего покровителя, что ты не враг Конга, он сделает тебе подорожную.
— А я сумею его убедить?
— Убедил же ты меня. А Исполняющий Волю не всегда был одним из трех правителей. Когда-то он был капитаном флагманского корабля, где я служил младшим кормчим. И он доверяет мне. Выехав из Фаранга на рассвете, гонец может еще до заката прибыть в резиденцию Великого Ангана, если не станет жалеть себя и пардов. Завтра утром ты отправишься, а через два дня, в случае успеха, вернешься с подорожной для себя и своих спутников. Особый гонец Великого Ангана и эскорт неприкосновенны. Кстати, этой же дорогой ты отправишься потом к границам Урнгура. Жду твоего решения, светлорожденный!
— Я еду.
— Не сомневался. Окажешь ли ты мне честь переночевать в моем доме? Ужин, скадда и умелую девушку, чтоб скрасить тебе ночь, я обещаю. Или ты предпочтешь юношу?
— Благодарю, достойный Шинон. Я предпочту девушку.
— Превосходно! Слуги покажут тебе покои. Там есть кисти и бумага: вероятно, ты захочешь предупредить спутников? Бегуна даст домоправитель, его имя — Морон, если ты пожелаешь звать его по имени. А сейчас я должен покинуть тебя, светлейший, прости! Меня ждут в Гавани.
* * *
— Он потерял чутье, Этайа! — воскликнул Нил, прочитав письмо.
— Ему грозит опасность?
— Уверен. Не следовало оставлять его одного: он стал слишком доверчив.
Нил нахмурился.
— Не веришь Шинону? — спросила светлорожденная.- Не потому ли, что в его доме ты едва не нарушил обет?
Великан покачал головой.
— Я верю девушке, что была подругой этого юноши-поэта,- сказал воин.- Она обманет, но не предаст. Вообще это было очень неглупо: привлечь ее к поискам. Эти… хм… подруги мужчин — отличные шпионы. Надеюсь, она не угодит в неприятности?
— Если она попадет в беду, вы с Биорком ее выручите,- спокойно сказала Этайа.- Так почему ты не веришь Шинону?
— Я не верю ни одной твари в этой стране, что носит значок Спящего Дракона. Голова этой ящерицы пропитана ядом!
— Может быть,- согласилась светлорожденная. И добавила медленно, взвешивая каждое слово: — Я вижу опасность для Эрда. Явную опасность. Но ты ведь помнишь, почему он с нами?
— Да,- мрачно произнес воин.- Оракул назвал это жертвой. Но я не думал, что так скоро…
Этайа молча смотрела ему в глаза… И Нил сдался.
— Будь по-твоему, Тай! — буркнул он.- Но мне это не нравится.
— Мне тоже,- светлорожденная не сводила с него переливчатых глаз,- ты ведь не забыл, кто я, Нил Биоркит?
Маска каменного идола, изувеченное лицо великана, сморщилось, словно пошло трещинами.
— Тебе самому надо быть осторожнее, Нил! — Этайа положила маленькую руку на веслоподобную кисть гиганта.
С нежностью, которую трудно ожидать от человека подобной наружности, Нил коснулся ее щеки.
— Знаю! — сказал он.- Хвала Быкоглавому, мне удалось исправить последствия своей ошибки. Прости, Тай, но я бы поел.
— Я распоряжусь, чтобы принесли ужин. Ты не переселишься в апартаменты отца?
— Нет, я останусь здесь.
Биорк дал о себе знать? Его убежище раскрыто!
— Может быть, он сам раскрыл его? Его планы… Ты знаешь, твой отец непредсказуем. Это — часть его силы. Иди, смой с себя фарангскую пыль. Ты не слишком изнурил себя упражнениями?
— Ты шутишь, да? — засмеялся гигант, сбрасывая с себя набедренную повязку.- Я изнурил трех пардов — им нелегко было под моей тушей!
Он хлопнул себя кулаком по животу, четко разделенному на выпуклые прямоугольники мышц. Затем медленно втянул воздух, согнул ноги и сильным толчком бросил свое тело сквозь тростниковый полог. Выплеснувшаяся из бассейна вода хлынула в гостиную и лужицей заплескалась на паутинном шелке.
Крохотная медовница, впорхнувшая в комнату с террасы, опустилась в шаге от лужицы и, шурша цепкими лапками, подбежала к воде.
Этайа присела рядом и погладила отливающую золотом спинку. Ящерица сердито дернула маленькой заостренной головкой: не мешай! Этайа тихонько засмеялась.
* * *
— Он попался, мой господин! Наживка пришлась по вкусу!
— Ты так уверен в успехе?
— Совершенно, мой господин! Я возьму его двойной петлей.
— Мне приятна твоя твердость. Не сомневайся, я оценю твой пыл.
— Милость Носителя Дракона выше любой награды!
— Сказано хорошо. Но и награда будет, обещаю. А пока, Хуран, изложи мне детали твоей ловушки…
* * *
— Скажу вам, парни, я ее видел! — сказал Биорк-Тумес, закатив глаза.
Он сидел на лежаке, опершись спиной в дощатую стену, а кучка мальчишек сгрудилась перед ним на полу. В жадных, расширенных зрачках отражался свет масляной лампы. Уши ловили каждое слово вагара.
— Мы шли с грузом шерсти в Атур. С нами были еще три судна и большой военный трехмачтовик империи — на случай пиратов. На четвертый день пути мы попали в штиль. Паруса висели, как желтые тряпки. Металл раскалился так, что впору было жарить на нем мясо. А палубу все время обливали водой, чтоб не вспыхнула.