Солнце еще не взошло, но они уже выступили в путь. Было достаточно светло. За спиной остались последние возделанные поля. И деревья вокруг стали намного ниже. Еще двадцать-тридцать миль — и они исчезнут совсем: в горах другая растительность. Тракт был достаточно широк, чтобы две повозки разъехались, не сцепившись. Лапы пардов взбивали рыжую мелкую пыль. Справа поднимался некрутой склон. Слева земля полого уходила вниз. Ехали прежним порядком. Нил — впереди, он расшнуровал куртку и с удовольствием вдыхал прохладный воздух.
— Эй, Ортран! — он обернулся к воину.- Скоро станет холодно! Совсем как дома! Может быть, и снег выпадет?
— Надеюсь, так высоко карабкаться нам не придется,- отозвался бывший Начальник Стражи.
— А я люблю снег! — признался великан.- И — Эрду: — Что-то ты печален, светлейший! Взбодрись! Чую своим сломанным носом: нам предстоит драка! Ого!
И затянул песню, которой научился во Владении:
— Солдат, солдат, глотни вина
Во славу всех богов!
Пусть будет кровь твоя красна,
Красней, чем у врагов!
Ортран подтянул ему таким же мощным басом:
— Глотни, солдат, и дай глотнуть
И мне, солдат,- за нас!
Сегодня топчем пыльный путь,
А завтра топчут нас!
Их громкие голоса будто разбудили солнце. Оно вынырнуло из дымки слева от дороги, и парды по собственной инициативе прибавили шаг.
— Старая конгская песня! — сказал Санти Этайе.- Хотел бы я, чтоб мои песни жили хотя бы вполовину того, сколько живет она!
Дорога между тем перестала подниматься вверх, зато теперь с левой стороны тоже был уходящий вверх склон. Через милю с небольшим они оказались в настоящем ущелье. Эрд вспомнил о том, как его чуть не прикончили конгайские всадники, и с опаской разглядывал поросшие кустарником склоны.
Биорк свистнул.
— Ну-ка, замолчите, парни! — крикнул он, догнав передних и осадив парда.
Нил и Ортран оборвали пение.
— Что, отец? — спросил великан.
— Тихо! — Биорк спрыгнул на землю и прижал ухо к каменистой почве. Потом извлек из сумки следопыта. Ветер дул навстречу, и песик сразу учуял чужих. Он сипло тявкнул. Биорк вернул его обратно в седельную суму.
— Наверху — чисто! — сказал Нил, осмотрев склоны.
— Впереди — дюжины четыре верховых,- сказал вагар.- Едут быстро.
Ортран взялся за «звезду смерти».
— Не спеши! — сказал ему Нил.- Они еще далеко!
Всадники двинулись дальше. Нил, Ортран и Эрд — впереди.
Нил, Ортран и Эрд — впереди. Затем — Биорк. Санти с Этайей — последними. Юноша хотел было присоединиться к воинам, но, уловив мысль Этайи, остался с ней.
Ехали молча. Парды, ощутив напряженность хозяев, тоже старались бежать мягче. Через полмили перед ними открылся сравнительно прямой участок дороги, а впереди — облако рыжей пыли.
Облако приближалось. Уже можно было разглядеть всадников. Дорога шла под уклон, и парды мчались во всю прыть. Биорк не ошибся: пять-шесть десятков.
Демон Ортрана оглушительно заревел. Остальные шестеро подхватили. В ответ раздался еще более мощный рык: боевые парды радовались предстоящей схватке. Три воина разъехались в стороны, давая друг другу простор. Биорк остался позади.
Ортран медленно поехал вперед. Враги были уже совсем близко. Их разгоряченные скачкой лица были под стать оскаленным мордам пардов. Демон присел на задние ноги, приготовившись к прыжку. Тяжелый шар «звезды смерти» мерно раскачивался на цепи. В одинокой закованной в сталь фигуре Ортрана была такая уверенность, что скакавшие впереди невольно придержали пардов. Человек, в котором северяне узнали Хуруга, вынесся из рядов навстречу Ортрану и сдержал зверя, только когда между ним и северянином осталось не больше пяти локтей.
— Что нужно? — рявкнул Ортран.
Всадники Хуруга перегородили тракт. Оружие они держали наготове, но напасть не спешили.
— Твои деньги! — нагло заявил бандит.- Отдай золото — и ступай, куда пожелаешь!
— Возьми! — насмешливо ответил Ортран и подал Демона навстречу.
Хуруг попятился.
— Хон! — закричал он.
Воин на огненно-рыжем парде выехал вперед и загородил своего начальника. Ста€тью он не уступал Нилу, и нос его был так же расплющен. Шлем, кираса и огромный меч в два с половиной локтя длиной и в ладонь шириной — этакий здоровенный обоюдоострый кусище железа — составляли его вооружение.
Нил встрепенулся.
— Ортран! Этот — мой! — закричал великан, посылая вперед своего парда.- Хо-хо-хо, жирный бычок! Иди ко мне.
Зверь Хона прижал уши и зашипел. Пард Нила прыгнул, и противники сшиблись. Лязгнули мечи, завизжали парды, завертелись, поднимая пыль. Воин Хуруга, держа меч двумя руками, хекнув, обрушил его на голову врага. Нил отразил удар и плашмя так двинул клинком по голове Хона, что тот едва не вылетел из седла. Шлем бандита перекосился, пард осел на задние ноги, шарахнулся в сторону.
— Ты огорчаешь меня, достойный! — закричал Нил.- Дерись же!
И Хон дрался. Хотя всем уже было ясно, что шансов у него нет. Нил осыпал его градом ударов. Не самых сильных, но достаточных, чтобы кираса покрылась вмятинами. По бедру бандита струилась кровь: пард Нила ухитрился цапнуть Хона за ногу. Темнокожее лицо посерело, от прежней уверенности не осталось и следа. Он с удовольствием удрал бы, но северянин все время наседал, не давая бандиту развернуть парда. Нил наслаждался игрой и не собирался ее кончать прежде, чем она ему надоест.