— Кунг! Я очень ценю тебя! Но сделай зарубку на своем кривом носу: если я еще раз услышу от тебя подобное, ты очень скоро увидишь настоящего Хаора!
— Я виноват, сирхар!
— Пустое! Ты трусишь! Зря! Я знаю, кто он, Кунг! Он силен, но я сильнее! Я его остановлю, Кунг! Будь уверен! Кроме того, не я ему нужен.
— Сирхар! Скажи, если не сочтешь меня дерзким, кто нужен этому… Неуязвимому?
— Скажу. Но если твой язык…
— Нет, сирхар! Никогда!
— Ты любопытен, как… как… Ладно! Ему нужно Дитя!
IX
«Двадцать веков назад, когда чародеи Мира разделились на Братство Света и Алчущих Силы, многие из магов отказались примкнуть к тем или к другим. И в более поздние времена, когда вражда между Светом и Тьмой (к коей, как и следовало ожидать, пришли почти все Алчущие), число магов, сохранивших независимость, не уменьшилось, а увеличилось. Но и среди Одиноких кто-то более склонен к Свету и Чистоте, а кто-то — к Силе и Власти. Многие из последних отказались примкнуть к Алчущим только потому, что Алчущим Силы запрещено появляться в пределах Северной Империи, а ведь именно на Белом материке сосредоточены лучшие источники знания».
Готар Глорианский. Божественное и человеческое,
Внешние, обшитые железом ворота в тридцать локтей высотой открывались с помощью ворота. В одной из створок — маленькая дверь, достаточная, чтобы войти пешему. Но для такой процессии следовало открыть обе створки ворот — дело не быстрое. Растянувшиеся на полмили солдаты собрались вместе, сбились в кучу, в огромную рыжую толпу, в которой белела карета Ронзангтондамени.
Наконец створки достаточно разошлись, и взглядам северян предстала прямая грязная улица, поднимающаяся вверх между слившимися слипшимися фасадами двух-трехэтажных безликих домов.
Улица была достаточно широка, чтобы две повозки могли проехать, не сцепившись осями и не размазав прохожих по стенам из серого пористого туфа.
Половина всадников эскорта осталась позади: им предстояло разобрать на отряды смешавшиеся хогры и разместить их в казармах Нижнего Города.
Когда процессия достигла второй стены, она состояла уже лишь из трех хогранов, десятка всадников, северян и свиты Ронзангтондамени.
Вторые ворота выглядели не столь внушительно. А улица за ними больше напоминала не улицу, а щель между домами, менее грязными, но более высокими и так же плотно прижавшимися друг к другу.
Здесь царил полумрак: нависающие крыши почти смыкались вверху, на высоте двадцати-двадцати пяти локтей.
Если в Нижнем Городе между зданиями кое-где все же оставались узенькие просветы, то здесь фасады сливались в сплошную стену с широкими двустворчатыми дверьми и редкими окнами на высоте третьего этажа. Кто мог обитать в подобных казематах, северяне представить себе не могли.
— Кто тут живет? — спросил Санти Ронзангтондамени, пока карета медленно катилась по мрачному коридору.
— Никто,- ответила женщина.- Только на самом верху. Это склады.
— И они полны? — спросила Этайа.
— Конечно! — Женщина Гнона удивленно посмотрела на фьёль.- Конечно, полны. Кому нужны пустые склады?
Третьи ворота отделяли верхний, Королевский, Шугр от Среднего. Стены домов обрывались в шести локтях от внутренней, мрачно-черной крепостной стены.
Зато за этой стеной облик Шугра разительно менялся. Простор, солнце, ветер, свободно гуляющий по привратной площади. Домов немного, и каждый окружен садом. Единственное, что не радовало глаз,- круглая, раздувшаяся в верхней части башня, цитадель сирхара.
— Вот мой дом! — сказала Женщина Гнона, указывая на трехэтажное строение на правой стороне площади.
Здание напоминало озерный дом, но окружено было не водой, а кольцом голубых елей.
— Вот мой дом! — сказала Женщина Гнона, указывая на трехэтажное строение на правой стороне площади.
Здание напоминало озерный дом, но окружено было не водой, а кольцом голубых елей. Прямо за домом Женщины Гнона возвышался Дворец Королевы.
Прибывших никто не встречал. Это не удивило ни Ронзангтондамени, ни хогранов, имевших подробные инструкции, присланные с гонцом. Карета Женщины Гнона в сопровождении всадников свиты повернула к трехэтажному дому. Остальные по широкой, вымощенной розовым мрамором улице двинулись к Дворцу Королевы.
Золотисто-желтые стены поднимались на высоту восьмидесяти локтей, но не подавляли, а, напротив, казались легкими, парящими. Золоченые, а может, и золотые скульптурные человеческие фигуры украшали круглые выступы колонн, поддерживающих крышу дворца. Глядя на него, легко можно было забыть все мрачные легенды, рассказывающие о Шугре. Зато похожий на исполинский гриб Дом Сирхара посреди голой, без единого деревца, площади воплощал именно то мрачное величие, с которым вещали о Шугре северные мифы.
Начальник первой хогры подъехал к белой колеснице.
— Там уготовано тебе подобающее жилище, Великий и Добрый! — поклонившись, произнес он и указал на ядовитый каменный гриб Дома Сирхара.
Нил, до этого сидевший на меховом ковре, медленно встал. Урнгурцу пришлось задрать голову, хотя он и сидел верхом на парде.
— Этот?! — и Нил разразился хохотом.
По спине хограна пробежал холодок. Хотя трусом он не был.
— Нет! Место мое — в моем доме! — Нил указал на низкое здание Храма с другой стороны площади.- Но дом этот ничтожен! Позор моему народу! Я буду жить здесь! — И обернулся к Дворцу Королевы Урнгура.