Запах курений коснулся обоняния стражника, и он судорожно вздохнул. Второй похлопал его по плечу, стражник отодвинулся, уступая место, и вытер с подбородка слюну. Галерея качнулась перед ним. Это была не галлюцинация — просто подземный толчок.
«Часто трясет нынче»,- подумал солдат и поправил набедренную повязку под кольчужным кильтом.
К несказанному огорчению Сихона соххогоя на вечернем параде отсутствовала. Рабы несли пустые носилки, а заправлял смотром Ортран. Солдаты были огорчены. Теперь, после смерти Муггана, как им казалось, порядки станут помягче. И соххогоя больше будет с ними. Но кто займет место Муггана? Ни для кого из солдат Нассини не делала исключения. Каждый думал: а если — я? Но те, кто служил здесь еще при Спардухе, побаивались: вдруг она позовет кого-то из сородичей — хоб есть хоб!
Начальник Ортран верхом на злобно скалящемся Демоне медленно ехал вдоль строя. Солдаты не смотрели на него, центром внимания были пустые носилки. Ортран понимал их: немного воображения — и видишь сидящую на троне Нассини, ее бесстрастное маленькое лицо под широким обручем диадемы.
Зато все дворцовые служанки глазели на Ортрана. Он был хорош: высокий, светловолосый, в длинном голубом плаще, накинутом поверх золоченой кольчуги, на черном, как смола хуридских сосен, парде.
Ортран поискал взглядом северян, но не нашел. Пусть. Хорошо. К чему мозолить глаза?
Начальник Внешней Стражи, хитроумный Сихон, смотрел на гордеца и беззвучно смеялся:
«Пыжься, пыжься! Недолго уже. Не сегодня — так завтра…» Но все же он был сильно огорчен отсутствием соххогои. Неприятно откладывать торжество. Да и видеть Нассини — немалое счастье.
«Пускай! — думал он.- Когда я спихну этого, Владычица будет удостаивать меня почаще!»
* * *
— Тай,- спросил Санти,- светлорожденный Эрд знает, что ты фьёль?
— Нет. Ему и так нелегко со мной.
— А Нил?
— Да.
— Но почему? — удивился юноша.- Слуга знает, а господин…
Этайа нежно коснулась его щеки:
— Пора тебе стать лучше чувствующим!
Санти потерся лицом о ладонь фьёль.
— Но почему? — удивился юноша.- Слуга знает, а господин…
Этайа нежно коснулась его щеки:
— Пора тебе стать лучше чувствующим!
Санти потерся лицом о ладонь фьёль.
— Я чувствую тебя очень хорошо! — прошептал он.
Потом повторил фразу мысленно и радостно засмеялся.
Этайа бережно отняла руку.
— Не обо мне,- сказала она.- Нил прошел обучение и посвящение в Руне.
— Он — маг? — изумился юноша.
— По-своему. А до того он был вождем тысячи на Севере. А до того овладел искусством вагаров.
— Борьбой?
— Борьба — снаружи! — засмеялась фьёль.- Он может казаться тем, кем захочет. Но тебя внешнее обманывать не должно!
— Разве он выглядит не так, как я вижу? Как ты?
— Нет, Санти, конечно, нет! Я — фьёль. Он — человек. Почти человек. Ему нет нужды менять облик. Но одно и то же может казаться и страшным, и добрым.
— Как так?
— Ты видел леопарда?
— Да, в зверинце.
— Он страшно ревет?
— Внушительно! — улыбнулся юноша.- Представляю, каково услышать его ночью в лесу.
— У меня дома живет желтый леопард из Тайдуана. Он — мой друг. Любой зверь — мой друг, я знаю их язык.
Вдруг из нежного горла фьёль вырвался мощный рык, злобный, вибрирующий на нижних нотах.
— О! — вскричал Санти.
— Как думаешь, что это значит?
Санти попытался подсмотреть ответ в мыслях фьёль, но она показала ему его собственное ухмыляющеесялицо.
— Не знаю, Тай. Может, он голоден?
— Вовсе нет! Он сыт. Хочет поиграть! — Она показала Санти щенка с набитым брюшком, который валялся на траве, задрав все четыре лапы.
— Это я понял,- сказал юноша.- Но чувствую, ты подразумеваешь что-то еще.
— Да. Сегодня мы уходим. И ты идешь с нами. Верней, мы с тобой идем с ними. Любой из нас должен уметь защищаться сам и беречь других, иначе кто-то из нас погибнет.
— Понимаю,- грустно сказал юноша.- Не хочу быть обузой. Мне никогда не стать таким воином, как Эрд или Нил. Я остаюсь, вы идите! (Боги знают, чего ему стоили эти слова!)
— Несмышленыш! — ласково произнесла Этайа.- Разве у меня есть меч? Слышал ли ты скадда?
— Конечно!
— Разве он не мастер иллюзий?
— Я не скадд!
— Ты — лучше. Ты создатель! — Фьёль наклонилась, взяла футляр с ситрой и вынула инструмент.
— Спой мне! — она протянула ситру Санти.
— Тебе будет неприятно слушать,- отказался Санти.- В сравнении с тобой…
— Пой! Я так хочу!
Санти пожал плечами:
— Хорошо. Я спою новую. Ту, что пришла этой ночью.- Он взял пару аккордов.- Хороший инструмент! Лучше того, что был у меня в Фаранге.
— Пой же! — приказала фьёль.
Санти прикрыл глаза, выпрямился, откинул голову:
— Вот плывет корабль в чужедальний край,
В чужедальний край золотых снегов,
Золотых снегов, что несет гора,
Что несет гора
Облаков.
Вот летит корабль на шести ветрах,
На шести ветрах, мимо трех земель,
Мимо трех земель — там пирует Страх.
И любой чужак — только цель!
Только цель стрелкам да потеха злым,
А под ними Твердь — грозовой рекой.
Но летит корабль (он быстрей стрелы!),
И летит корабль
Высоко!
— Так! — говорит фьёль.
Санти наливает себе чашку разбавленного лимонного сока и пьет маленькими глотками.
— То, что ты пел,- говорит фьёль,- и то, и не то. В песне ты только веришь — не видишь. Если ж ты и веришь, и видишь, и хочешь, чтоб другой уверился и увидел,- сделай. И будет так! Смотри!