— Нет,- продолжал Ортран,- госпожа ни при чем. Это мое желание. Не хочу, чтоб ваши жизни оборвались.
— Благодарим! — сказала Этайа.
— Там видно будет! — отозвался Нил.
— Ты говоришь не все, воин! — заявил Биорк.
— Я говорю довольно! Что нужно вам, чтобы покинуть Владение? Сегодня вечером я выведу вас наружу.
— А что скажет госпожа? — поинтересовался Нил.
— Ничего. Она вдыхает дым и не покинет своих покоев. Сейчас здесь командую я!
— Вот разговор! — Нил причмокнул губами.- Жратвы! Выпивки, конечно. И побольше! — И посмотрел на отца.
— Нам нужны парды, оружие, наше оружие, и вещи. И наш пес-следопыт. Два парда для груза и пять верховых.
— Почему пять? — удивился Ортран.- Вас же четверо!
— Пятый — для него! — указал Биорк на Санти.
— Но он не ваш! — с сомнением произнес Начальник Стражи.- Его привезли по личному желанию Владычицы…
— Наш,- сказала Этайа.- Без него мы не уйдем.
— Что еще? — спросил Ортран.
— Пища, оружие, парды, снаряжение, следопыт! Если ты нам поможешь, мы у тебя в долгу! — сказал Биорк.
— Если когда-нибудь вернешься домой, требуй, чтоб долг вернули! — произнес Эрд.
И это была его единственная реплика. Но у Ортрана потеплело на душе. Слово Асенара стоило многого. Пожалуй, с ним Ортран мог бы рискнуть и предстать перед судом императора.
Если бы не Нассини.
Ортран встал:
— Я делаю это для себя, господа! И мне приятно, что вы поверили мне.
— Ты не предашь,- сказала Этайа.- Но если захочешь освободиться сам, скажи!
— О чем ты? — спросил воин.
И понял, о чем она. Внутри у него что-то оборвалось.
— Нет! Пока — нет! — с трудом выговорил Ортран.
И пошел прочь.
— Что ты ему сказала? — удивился Биорк.- Его будто ошарашило…
— Он знает,- отвечала фьёль.
Эрд поднял голову и взглянул на нее с нежностью. Он тоже знал, о чем она. И он любил ее, хотя не признался бы в этом даже самому себе.
Шпион донес Сихону: Ортран говорил со схваченными. О чем — неизвестно. Что-то им пообещал.
— Ой-хой! — пробормотал Начальник Внешней Стражи, выпроводив соглядатая.- Этот громила — тоже северянин. Как бы они не снюхались!
«Нет, вряд ли!» — сказал он сам себе. Кому, как не Сихону, знать, что за веревочка привязывает Ортрана к соххогое.
А вот подставить под гнев Нассини ее любимчика? Стать Первым в ее покоях! Ох-хо! Сколько ждал Сихон подходящего момента! Дождался, слава богам!
Начальник Внешней Стражи вскочил на ноги, забегал по комнате.
«Вот тут бы не ошибиться! — думал он. А мысли разбегались, как стая голодных крыс.- Так, Владычице намекнуть: радует, что доблестный Ортран так заботится о ее гостях, особенно, хм, о женщине… Хотя нет! Она не ревнива к хобам. А… Если… О! Ортран прежде служил под началом Эрда. Под началом. От воинов слышал. Нет, мало! Плевать ей, у кого он служил».
Сихон бегал по комнате, слишком тесной для его длинных ног.
«О! Есть! Желтый Цветок! Огорчилась, огорчилась Владычица наша! Даже насчет обычного забыла вовремя распорядиться. И у Хумхона в первый раз не вышло, ха-ха! Да. Цветок. Все видели: Ортран говорил с ними перед поединком. И готовил обоих. Вполне мог подсыпать магхару зелья. Ну, ясно! Отчего бы ему иначе взбеситься? Наверняка и подсыпал. Э, пошевелил бы раньше мозгами — сегодня Ортран был бы у меня под коленом! Хумхону она его, конечно, не отдаст — полезный человек. Но Первым ему не быть!» — Сихон покосился на водяные часы: до вечернего парада — около часа.
— Нынче вечером я тебя уложу, Ортран! — сказал он вслух и засмеялся. «Но,- подумал он тут же.- Зачем ждать? Разве я не могу сейчас пойти к Владычице? С такой вестью?»
Сихон поспешно нацепил меч и выбежал наружу.
Однако у покоев Нассини его остановили.
Стражник решительно заступил ему путь к гонгу:
— Нельзя, начальник!
Сихон хотел отодвинуть дурака: вот еще! Если он, Сихон, полагает, что можно беспокоить Владычицу, то не этому решать: пускать, не пускать!
Но стражник считал иначе.
Он отбросил руку Сихона и со скрежетом выволок из ножен широкий меч. Да и второй уже тут как тут!
— Извини, начальник! — стражник, здоровый туповатый малый, судя по роже — откуда-то из Эдзама.- Не велено! — И легонько толкнул Сихона в грудь острием меча.
Сихон выругался. В другом месте он тут же проучил бы нахала! Обоих ублюдков тут же проучил бы! Но у покоев Владычицы… Да после этого она его и слушать не станет! И вся Внутренняя Стража сбежится.
Объясняй тогда Ортрану, для чего к соххогое собрался через его голову! Нет, надо уступить!
— Понимаю! — сказал он, отступая на шаг.- Делай свое дело. Я не в обиде! — А сам постарался хорошенько запомнить солдата.
«Уж я с тобой сочтусь, урод!» — подумал Начальник Внешней Стражи, повернулся и пошел по галерее. До вечернего парада осталось всего ничего.
— Вот засранец! — сказал стражник напарнику.- Проверять меня вздумал! Небось сговорились с нашим. Отступи я — и плетей!
— Ну ты не сплоховал! — сказал второй.- Отбрил ловко! Как положено!
Стражники ударили ладонью о ладонь и засмеялись. Потом подмигнули друг другу, и тот, кто стоял у двери, сдвинул висевшую на стене, на высоте глаз, маску быка и заглянул в щель, известную уже не одному поколению стражников.
Сквозь розоватую дымку курений он увидел соххогою, лежащую на черном толстом ковре. Лица ее не было видно оттого, что голова была запрокинута назад,- только подбородок и молочно-белое горло. Голые груди испачканы чем-то желто-розовым, похожим на цветочную пыльцу. Втянутый живот вздрагивал, пальцы зарылись в мех ковра. Согнутые ноги Нассини с широко разведенными коленями, подтянуты к животу, приподняты над полом. Маленькие розовые ступни прижимались одна к другой, двигались, терлись, как отдельные живые существа.