— Наш сирхар и Верховный Жрец отправился в Нижний мир! — громко возвестила Королева.- По воле своего господина, я полагаю?
Нил величественно кивнул.
— Тогда я, Королева Урнгура, Власть его Земли и Сила его Женщин (тут она поднялась, а с ней и все присутствующие, кроме Нила), прошу тебя, Великий и Добрый Хаор, тебя, воплощенный собственной волей, чтобы мы, народ твой, увидели тебя воочию — займи место раба! Мы понимаем — ничтожно оно для тебя, Великого и Могущественного, но высшего нет у нас. Займи его сам к нашей великой радости или укажи достойного! Просим тебя!
— Просим тебя! — эхом откликнулись урнгурцы.
Нил встал. Его беловолосая голова медленно повернулась, пока он с высоты своего роста оглядывал присутствующих. Потом взгляд его остановился на Королеве.
— Люблю мой народ! — прогремел его мощный голос.- Люблю соблюдающих мой закон! Но не один лишь Урнгур в руке моей! И есть земли, где закон мой нарушен! Я восстановлю его! И все вы будете жить в спокойствии. Я сотворю необходимое и приду к вам, а пока, вместо ничтожного и неблагодарного раба моего, Ди Гона, о котором забудьте, я оставляю вам моего собственного слугу! Он не от мира сего, но он — великий воин и великий мудрец! Вот он! — И, подхватив Биорка, поднял его над головой.
Для вагара это было полной неожиданностью. Но пришлось смириться. Что ему еще оставалось?
— Тебе зачтется! — процедил он на языке Малого Народа.
Но Нил только крепче сжал лапами его сапоги.
— Приветствуйте своего сирхара! — закричал он так громко, что дрогнуло пламя светильников.
И зал взорвался криками.
Великан опустил вагара наземь, и тот, скрепя сердце, проследовал к трону сирхара.
«Это необходимо?» — спросил Санти мысленно.
Теперь он вполне прилично слышал мысли Нила.
— Вероятно,- тихо сказал великан. «Это было не мое решение. Уж отца-то я предупредил бы заранее!»
Королева сделала знак, и в зал вошли музыканты.
Официальная часть программы завершилась.
* * *
Этайа очнулась от того, что рядом с ее изголовьем кто-то стоял. Фьёль не удивилась. Она ждала этого стройного, хорошо сложенного мужчину в черном колете и коротком плаще.
— Благодарю тебя, Тай! — маг поклонился.- Ты спасла его!
— Не я,- ответила фьёль.
— Не важно! — Вправленный в серебряный обруч камень вспыхнул сиреневым светом.- Я знаю, кто поет гимн, а кто стучит в барабан, Тай!
— Где ты был?
— В горах.
— Трой!
— Да, Хранящая Жизнь?
— Уговори его. Пусть подождет, пока Дар вернется к нему!
— Ты говоришь? Нет! Он — Неуязвимый! Есть у него Дар или его нет! Он пойдет, Тай! Даже боги не заставят его ждать!
— Я прошу за него, Трой! Не дай ему погибнуть!
— Ты говоришь как человек, Тай!
— Многое связано с его жизнью. Для меня она важнее, чем поверженный демон.
— Демон не угрожает твоей стране!
— Да. Магия, даже магия Ушедших, бессильна на земле фьёльнов.
— Но ты не вступилась за Биоркита сама?
— Я могу действовать только из тени, Трой! Тебе ли не знать?
— Тебе ли не знать, фьёль, что и я связан тем же?
— Ты можешь.
— Да. Потому я здесь! — маг улыбнулся, и его хмурое лицо чудесно преобразилось: стало молодым и светлым, как у юноши.- Я пришел, чтобы сделать, Тай! Я оставляю дракона и мальчика. Ты направишь дракона?
— Да, Трой.
— И еще я оставляю вот это! — Маг положил рядом с изголовьем Этайи обернутый в кожу предмет.
— Что это?
— Можешь взглянуть. Пусть Нил отдаст его демону. Вот и все. Ради Жизни, Тай!
— Ради Жизни, Трой!
XIV
«Не дай мне Бог, чтобы ты исчез
В объятьях ночи слепой.
Ты входишь в безмолвный лес,
Я — вслед за тобой.
Там, в сумрачном сне лесном,
Лишь ветер и тьма.
Там, во тьме, затерялся Дом,
Дом на склоне холма.
Не дай мне Бог, чтобы ты исчез,
Ушел, как поутру сон.
Ты — есть. И я тоже есть.
Мир будет спасен!
Два сердца — и мир спасен:
Развеется Тьма
В день, когда мы отыщем Дом,
Дом на склоне холма.
Не дай мне Бог, чтобы ты исчез,
Угас, как в бурю — маяк.
Вот, кровь моя на холсте!
Кровь только моя!
Я оптом плачу за все,
Чтоб развеялась Тьма
В день, когда мы отыщем Дом,
Дом на склоне холма!»
Песня Тэллы
— Что это? — Нил вертел в руках цилиндрик в локоть длиной, выточенный из светло-желтого камня и испещренный загадочной резьбой.
— Не знаю,- ответила Этайа.- Там, внутри, что-то движется.
— Это я и сам чувствую! — Великан положил цилиндрик на стол и потрогал фибулу с голубым бериллом, стягивающую края его пурпурного плаща.
Эрд, дождавшийся своей очереди, взял цилиндрик и принялся его разглядывать. Санти посмотрел на его обезображенное ожогом лицо.
«Теперь он пострашней Нила!» — подумал юноша.
Этайа помогла Эрду, но помощь пришла слишком поздно: рубцы уже сформировались, и сейчас на левую сторону лица и шеи светлорожденного невозможно было смотреть без содрогания.
«Может быть, ему еще можно будет помочь,- подумал Санти.
«Может быть, ему еще можно будет помочь,- подумал Санти.- Надо спросить у Тай. Какие-то жалкие рубцы! Не может быть, чтобы магия фьёльнов…»
— Может быть, это печать? — предположил Эрд.- Можно попробовать сделать оттиск?
— Ни к чему! — сказал Нил.- Что бы это ни было, я возьму его с собой!
«Он должен умереть,- подумал Санти.- Но ведь сейчас он жив!»
— Тебе не нужно спешить! — настойчиво произнесла Этайа.- Подожди — и Дар вернется к тебе! Я уверена!