Сам император даровал ей титул светлорожденной. Чудесна игра ее. Чудесна и сама Этайа. Но это все, что Эрд знает о ней. Говорят, она приехала в Глориан, столицу империи, из Тайдуана. Но светлорожденная столь же не похожа на желтокожих женщин-таек, как и на желтоволосых красавиц Хольда.
Эрд не отказал ей, когда светлорожденная пожелала стать его спутницей. Может быть, надеялся узнать ее ближе. Загадочная Этайа…
— Господин! Господин!
Босоногий бегун в оранжевой головной повязке догонял их, расталкивая прохожих.
Эрд придержал парда, подождал, пока бегун проберется к нему.
— Начальник Шинон просит тебя вернуться! — задыхаясь прокричал бегун.
Струйки пота текли по худому лицу.
— Что он еще сказал? — осведомился Эрд.
— Сказал, что зовет тебя по интересующему тебя делу, господин. Больше ничего.
— Ты хочешь вернуться? — спросил Нил.
Светлорожденный задумался.
— Меня беспокоит светлорожденная,- сказал он.- Чем дальше, тем больше я опасаюсь этой страны.
— Думаю, Этайа сама позаботится о себе,- сказал Нил.- Кто станет обижать женщину?
— Как знать. Так что езжай в гостиницу. А я вернусь к Шинону. Один.
Эрд хотел бы пообщаться с конгаем с глазу на глаз. Нил будет ему мешать.
— Мне это не нравится! — заявил гигант.
— Не бойся за меня,- недовольно произнес Эрд.- Шинон силен в Фаранге. И расположен ко мне. Ты сам видел: он не вступился за Дага. Шинон — воин. Я ему доверяю. Он обеспечит мою безопасность не хуже, чем это сделаешь ты.
— Светлейший,- осторожно сказал Нил, заметив, что Эрд начинает сердиться.- Я не стал бы слепо вверяться никому в этой стране.- Он погладил пятнистую шею парда.
— Ты считаешь меня юношей, впервые увидевшим кровь? — спросил Эрд, с трудом сдерживая себя.- Ты думаешь, мой меч недостаточно остр для шей моих врагов?
— Воля твоя, светлейший. Поступай как знаешь.
И, не сказав больше ни слова, Нил поехал в сторону гостиницы.
Эрд, оскорбленный его поведением, обещал себе впредь поменьше обращаться за советами к слугам.
* * *
Биорк проснулся, когда дневная жара начала спадать. Пройдет час или около того — и вечерние паломники потянутся в храм, чтобы принести бескровные дары Великому Быку.
Комната, в которой спал вагар, была пуста. Биорк вышел на воздух. По храмовому двору бродили лохматые овцы, пачкая пометом мостовую. Два старых вола вращали деревянный маховик над колодцем, и струйка воды непрерывно текла по узкому акведуку в священные водоемы слева и справа от Аллеи Паломников. Был на подворье и собственный водоем под двускатной тростниковой крышей. Омовение — вещь крайне необходимая в здешнем климате. «Слава» о Тумесе уже разнеслась по служебному двору, но вагар надеялся, что его известность не выходит за пределы касты храмовых служек. Он ополоснулся в бассейне (двое голых мальчиков-служек, увидев Биорка, поспешно полезли из воды) и отправился искать Скона.
Старшего служку он застал за благородным занятием — поркой. Заметив Тумеса, будущий «синий» оставил в покое разрисованные розгами ягодицы наказуемого (тот тут же улизнул) и обернулся к вагару.
— Не знал, что ты такой крутой! — сказал он.- Думаю, тебе больше пристало бы служить отважному Шинону, чем Быку.
— Я думаю, сила угодна Тору.
Скон уставился на недетское лицо вагара.
— Сила угодна всем,- сказал он не спеша.- Но многие принимают за силу жестокость. Здесь, в нашем храме, жестокость не должна быть чрезмерной! — выговорил он явно услышанную фразу.- Смотри у меня! Быкоглавый не любит зряшной крови: если покалечишь кого — отдам страже Наместника.
— Меня не обидят — я не обижу! — сказал Биорк-Тумес.
— Тебя не обидят. Видели, каков ты. Дураков нет.
Опыт вагара диктовал обратное, но он промолчал.
— Все! — оборвал разговор Скон.
— Все! — оборвал разговор Скон.- Быкам надо жрать. И тебе надо жрать. Набей брюхо и принимайся за работу. Живо, живо!
* * *
— У меня есть к тебе предложение, благородный Эрд,- сказал Начальник Гавани, когда светлорожденный вновь оказался в его доме.- Но прежде не соблаговолишь ли ты со мной отобедать?
— Почту за честь,- вежливо ответил светлорожденный.
На этот раз обед подали не на террасе, а внутри дома, в высоком, на два яруса, пиршественном зале. Потолка не было — вероятно, крыша была раздвижной. Сквозь шелковую сетку синело безоблачное небо. Высокие стены были расписаны фресками. Деревянные раскрашенные фигуры стояли рядом с большими окнами-арками. Посреди зала находился небольшой помост, крытый алым бархатом. Полукругом, рядом с помостом, располагался пиршественный стол, за которым могло поместиться человек сорок.
Впрочем, Шинон и Эрд обедали вдвоем.
Прислуживали им те же девушки, что и утром.
После третьей перемены в зал вошли четверо актеров в живописных одеждах и столько же музыкантов. Актеры поднялись на помост и без всякого энтузиазма принялись разыгрывать жанровые сценки. Две ситры, тростниковая флейта и барабан сопровождали их движения.
— Тебе не нравятся актеры? — спросил Шинон, поймав брезгливый взгляд Эрда, брошенный на подиум.
— Они двигаются, как больные волы,- сказал светлорожденный.- И пыла в них столько же.
— Да, они не слишком стараются,- сказал Шинон.- Обычно их зовут, чтобы соблюсти приличия. К чему стараться, если плата все равно останется прежней.