Вместо излечения болезни, полного и бесспорного, мы получили рецидив.
…Она вернулась с работы очень рано, встревоженная, встрепанная и с опасно блестящими глазами. Даже не пришла — прилетела, и дверь распахнулась навстречу ей сама собой, так, что полетели в разные стороны скобы запоров и замков.
По этому признаку мы поняли, что Лада возвращается злая, и попрятались кто куда, роняя перья — Ворон, крупу — Домовушка, подушку — я. Пес на всякий случай умчался на прогулку. Как он ни любил Ладу, как ни переживал ее несчастье, а своя шкура дороже — еще превратит под горячую-то руку в какую-нибудь букашку!
Я сидел в кабинете под столом, пытаясь спрятаться за его заднюю ножку, когда Лада влетела в комнату и бросилась с размаха на стул. Брови ее сдвинулись в одну прямую темную линию, а на лбу залегла грозовая туча. Молнии поблескивали в-ее голубых глазах, но пока что не срывались с места.
— Ворон и Кот, вы мне нужны, — сказала Лада.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ,
в которой Лада делает поворот оверштаг
Может быть, вы найдете тут некоторое противоречие. В таком случае позвольте шепнуть вам словечко на ушко. Изучайте повнимательнее вашу жену в продолжение двадцати четырех часов. Если ваша добрая супруга не выкажет за это время какого-нибудь противоречия, помоги вам бог! — вы женились на чудовище.
Габриэль Беттеридж
— Ворон и Кот, вы мне нужны, — сказала Лада.
Я высунулся из-под стола, сохраняя напряженность в теле, которая должна была помочь мне в случае опасности юркнуть обратно. Ворон вылез из груды тонких растрепанных книжек, приглаживая клювом встрепанные перья.
— Как у вас обстоят дела?
Ворон прокашлялся и начал мямлить, что дела обстоят в общем-то нормально, вот только он немного простыл или вирус какой подхватил, а так все в порядке…
— Я имею в виду, как успехи Кота в теоретической подготовке?
— А… Хорошие успехи. С рунами пока что слегка не ладится, а в целом… Для начинающего очень неплохо.
— Я хочу предложить Коту производственную практику, — сказала Лада, и в синих ее глазах, кроме молний, вспыхнули яркие огоньки. Зрелище, доложу я вам, было устрашающим и завораживающим одновременно. Представьте себе: огромные ярко-голубые глаза, того самого оттенка, какого бывает небо в ясный осенний день, и они полыхают голубым сиянием, и поблескивают синими зарницами, и вот-вот из этих глаз сорвутся убийственные синие молнии… Страшно. И красиво.
— Завтра утром вы пойдете со мной. Я покажу вам объект приложения сил. Надо соблюдать осторожность, чтобы этот субъект не заподозрил, что я с вами связана. Поэтому постарайтесь, чтобы он вас не заметил. А потом руководить Котом будешь ты, Ворон, так что надо подлечиться. После ужина займемся твоей простудой, Домовушка сделает тебе ванну. А ты, Кот, повтори пока теорию.
С этими словами Лада вышла. Ворон выглядел озадаченным. Простуду он придумал, надо было как-то оправдать свой испуганный кашель, а теперь ему придется мыться, что, если учесть нелюбовь Ворона к мытью, ему совсем не улыбалось. Но — с разгневанной ведьмой спорит только безумец, и Ворон беспрекословно выполнил все требования магомедицины.
Я же послушно полистал конспект. Как я догадывался, завтра мне должны потребоваться разделы, касающиеся небелой магии. То есть специфических кошачьих талантов.
Конечно, мое отношение к любому применению небелой магии в неблаговидных целях — то есть в целях мести — не изменилось ни на йоту. Но должен отметить (если вы еще не заметили этого сами) — я не дурак. И спорить с Ладой я не собирался, даже будь она в спокойном состоянии.
Еще до рассвета Лада спихнула меня с кровати. Спать в эту ночь мне пришлось мало — она все время ворочалась, вздыхала, даже и стонала во сне, а один раз уронила большую соленую слезу, отчего намокла моя шерсть на спинке.
Я запротестовал, что еще рано, что я не выспался, вцепился когтями в одеяло, но Лада была непреклонна. Она резко встряхнула одеяло и скомандовала, и в голосе ее звякнула сталь:
— Вставай, Кот! Нас ждут великие дела!
Она умылась и тщательно накрасилась, хотя и натянула свой старый свитер и линялые джинсы. Завтракать она отказалась и не позволила и нам с Вороном — потому-де, что на охоту не отправляются с сытыми собаками. Пес, услышав слова Лады, встрепенулся и сказал, что он тоже еще не завтракал, так что тоже может пойти.
— Нет, — отрезала Лада. — Ты слишком велик и слишком заметен. Ты нас выдашь.
— Я не выдам! — взвыл Пес. — Никакими пытками из меня не вытянут ни одного слова!
— Никто тебя пытать не собирается, — сказал я. — Ты просто махнешь один раз хвостом, и всем уже станет известно, что ты — здесь, значит, и Лада во что-то там замешана.
— Во что? — встрял Жаб, пробужденный в этот неурочный час своим неуемным любопытством — ну и, наверное, производимым нами шумом.
— Пока не знаю, — сказал я. — Идем производить разведку на местности.
— Вы обязаны меня взять, — заявил Пес. — Помнишь, Кот, ты обещал пойти со мной в разведку? Тогда, в новогоднюю ночь…
— Ну обещал. Сходим еще. А сегодня не я командую.
— А кто, Ворон? — спросил Пес, явно собираясь пристать со своими просьбами к наимудрейшему.