После приключений отважного Али-Бабы и верной Марджаны он заставил меня читать о Синдбаде-мореходе, и мы дошли уже до пятого путешествия, когда в ванную заглянул обеспокоенный нашим долгим отсутствием Домовушка. Он выругал Ворона, а заодно и меня за то, что я, по его мнению, потакаю «премудрейшей лени». Ворон, изрядно похудевший после купания, удалился изгонять Петуха со своего кухонного места, и я наконец смог заняться собой. Я снова вымыл ванну — не из брезгливости, а из принципа. Если Ворон не желает принимать ванну после Петуха, то почему я должен принимать ее после Ворона. Потом я поплавал в теплой воде, поплескался всласть, и Пес, чья очередь наступала после моей, любезно согласился потереть мне спинку. Домовушка, наготовивший для своего мытья дубовых веников, предлагал еще и похлестать меня — он, бедняга, старался максимально приблизить принятие ванны к помывке в бане.
Но я не любитель бань — ни русской, ни финской — и отказался.
Псу с его размерами было трудно справиться с мытьем самому, поэтому его купал Домовушка. И, кажется, уговорил-таки похлестаться веничком, во всяком случае, из ванны доносились пронзительные взвизгивания и рычания, и, когда Пес вместе с клубами пара вылетел из ванной, оставляя мокрые следы на паркете, сквозь его прилипшую к телу мокрую шерсть просвечивала ярко-красная кожа.
Ради банного дня для нас с Псом постелили на Бабушкиной кровати махровую простыню и поставили у изголовья обогреватель — чтобы избежать простуды. Поэтому мне пришлось, так сказать, разделить ложе с этим представителем отряда четвероногих ябед.
От Пса воняло мокрой псиной. Вы можете заметить, что коты тоже не всегда благоухают. Однако согласитесь, что противнее запаха мокрой псины может быть только запах дохлой крысы. Хотя что это я? Дохлая крыса пахнет почти приятно.
Но тут мне в голову пришла одна идея — относительно нашего будущего праздника, «празднества», как именовал его Домовушка. Я старательно прислушался ко всем звукам, чтобы определить дислокацию домочадцев.
Домовушка парился в ванной. Лада спала еще — отсыпалась впрок перед новогодней ночью. Холоднокровные сидели на своем подоконнике, будучи ограничены в возможностях передвижения по квартире. Ворон сушил оперение над газовой плитой, а Петуха можно было в расчет не принимать — если даже еще не обсох, то спит где-нибудь, сунув голову под влажное после купания крыло. Поэтому я мог без помех осуществить свой план.
Замысел мой базировался на том, что я, как начинающий маг, не мог врать. И Псу это было известно. Поэтому я должен был заставить Пса поверить в ту ложь, которая вовсе и не ложь, но в то же время и не совсем правда. Я сказал:
— Домовушка пироги печет со всякими вкусностями…
Пес ответил нечленораздельным ворчанием — он успел задремать.
— Лада говорила, что очень сожалеет, что мы сидим без мяса по ее вине, — продолжал я.
Это была правда — Лада действительно после моего подвига с курицей сказала, что очень сожалеет, что воровать грешно, и просила меня потерпеть — ради нее.
Пес снова проворчал нечто неразборчивое.
— Она уходит на всю ночь, поэтому, если бы мы и съели по куску колбасы, ничего дурного в этом не было бы…
Этого Лада не говорила. Чего я — заметьте! — и не утверждал. Но после сказанной мной фразы Пес должен был подумать (и подумал, как доказали последующие события), что инициатива приобрести колбасу исходила от Лады.
Пес встрепенулся и резко сел на кровати. Сетка под нами прогнулась, пружины заскрипели, но кровать — в прежние времена умели делать мебель — выдержала.
— Правда? — спросил он недоверчиво.
— Ну рассуди сам: Лада уходит в четыре часа. Так? Придет она не раньше восьми утра. Так? У нас есть целых шестнадцать часов на приобретение и употребление колбасы.
— Да, но как ее приобрести? Лада ведь не может ее для нас купить!
— Не может. А ты — можешь. Берешь сумку, берешь деньги, берешь записку, в которой указано приблизительно следующее: «Прошу подателю сего отпустить один килограмм колбасы»; идешь в магазин, протягиваешь продавцу записку и деньги, он умиляется, взвешивает тебе килограмм колбасы, да еще — попомни мои слова! — еще и тебя угостит кусочком, просто так, бесплатно.
Пес задумался.
Пес задумался. Мыслительный процесс протекал у Него тяжело и мучительно — и без привлечения всяких хам магических способностей я чувствовал, как мысли ворочаются в его большой голове, как постепенно смысл моих слов доходит до его понимания, как он, наконец, соображает, что в состоянии выполнить требуемое, и его широкая пасть расплывается в ухмылке. Колбаски ему хотелось еще как!
Потом его морда омрачилась.
— А записка? — спросил он требовательно.
— Ты что, писать не умеешь? — пренебрежительно бросил я.
— Когда-то умел, — вздохнул он и поглядел на свои толстые лапы. Действительно, в таких когтях трудно было удержать ручку или карандаш.
— Что, и на машинке настучать не сможешь пару строчек?
— Я попробую, — сказал он, спрыгнул с кровати и отправился в кабинет. Что мне в нем нравилось — у него слово никогда не расходились с делом.
— И будет для всех сюрприз! — крикнул я ему вдогонку. — Новогодний!