— А вы, гражданочка. — Он обернулся к Домовушке и поперхнулся, по-видимому разглядев под старушечьим платочком седоватую Домовушкину бороду. Но пересилил себя и продолжил: — Вы, гражданка, будете Светлова Мармидонтия Кондратьевна?
— Никак нет, касатик, — отозвался Домовушка ласково. Он уже сбегал на кухню и наливал душистый чай в пузатую чашку, расписанную красными петухами. — Да ты попей, попей чайку-то, вот, и медку возьми, и печеньица, когда еще доведется вот так посидеть, почаевничать!..
— Вы эти намеки бросьте, гражданка! И давайте ваш паспорт, я внесу в протокол…
— И никакие не намеки, я правду чистую говорю, так ведь, Ладушка? — оскорбился Домовушка.
— Так, так, — согласилась Лада. — Да что-то товариш лейтенант не выказывает желания наш чай пить.
— Брезгует, значит, — поджал губки Домовушка. — Не думалось мне, что доживу до того дня, когда моим, от сердца, угощением брезговать будут!..
— Хватит! — хлопнул ладонью по журнальному столику лейтенант, сбросив на пол сразу несколько чашечек и блюдечек. — Вы мне этот балаган прекратите, а то я сейчас вызову наряд милиции и заберу всех в отделение, там дело быстро пойдет. Разговоритесь там как миленькие!
— Поздно, — сказала Лада. — Я же вас предупреждала, я же сразу вам говорила, что в отделении нам с вами будет удобнее разговаривать, а теперь поздно, друг мой!
— Я вам не друг! — взвизгнул лейтенант, и на голубых его глазках выступили настоящие слезы. — Пожалуйста, будьте любезны обращаться ко мне по званию! Или «гражданин участковый» хотя бы!
— Хорошо, гражданин участковый товарищ лейтенант, — согласилась Лада. — Как скажете.
— Так-то лучше, — проворчал он, сдвинул приготовленные для чаепития чашечки, блюдечки и горшочки в сторону и приготовился продолжать составление протокола. — Гражданка, ваши фамилия, имя, отчество, год рождения? Гражданка!.. А где гражданка, которая только что тут была?
— Здеся я, — отозвался Домовушка, вылезая из-под стола. Пока лейтенант препирался с Ладой, Домовушка успел сбегать за тряпкой и подтереть с ковра расплесканное лейтенантом варенье. — Экий ты, касатик, неловкой! Весь коврик нам загадил и даже прощенья не попросил! Негоже так, касатик, никак негоже!..
— Я же сказал, как ко мне обращаться! — взревел лейтенант.
Пес решил, по-видимому, что настало его время. Он подошел поближе и зевнул во всю свою пасть, показывая белые острые клыки. Но лейтенантик попался нам бесстрашный.
— Так, теперь я понимаю, почему соседи на вас жалуются, Лада Велемировна! — сказал он с угрозой в голосе. — Эдакую зверюгу во двор пускаете без сопровождающих и без намордника!
— Пес, не надо, — попросила Лада ласково. — Лучше передай там всем, чтобы пришли в эту комнату. Гражданин участковый товарищ лейтенант хочет познакомиться. Даже чай отказывается пить, видишь? Да, и паспорт свой захвати.
Пес, помахивая тяжелым хвостом, послушно вышел.
— Дрессированный? — спросил лейтенантик, изо всех сил стараясь не удивляться. — Вы что, в цирке работаете?
— Он не дрессированный, и я работаю не в цирке, — сухо ответила Лада. Ей, как мне показалось, надоело это представление.
Лейтенант снова склонился над протоколом. Я посмотрел, что он там пишет, и ко мне присоединился Ворон, успевший, пока мы здесь развлекались, позавтракать — на груди его прекрасное новое оперение было измазано манной кашей.
— Кошмар! — каркнул Ворон. — Ты только посмотри, Лада, какой кошмар он пишет! — Ворон выхватил у лейтенанта протокол, перелетел на спинку кресла, в котором сидела Лада, и уронил листок ей на колени.
— У него в каждом слове по две ошибки! Ор-р-рфогр-р-рафические! Позор-р-р! Кошмар-р-р! Чему его учили в школе!
— Все, — заорал лейтенант, багровея лицом и шеей, — хватит! Мне ваши штучки надоели! Давайте одевайтесь, и пройдемте в отделение!
— Да? — с сомнением спросил приятным баритоном Пес.
Он вернулся в комнату и стоял в дверях, и выражение его морды ничего хорошего не обещало этому белобрысому лейтенантику. — Вы уверены, что вам этого хочется?
— Гражданка Светлова! — воззвал лейтенант хриплым шепотом. — Прекратите немедленно чре… чере… чревовещательство!..
— Я здесь ни при чем, — равнодушно сказала Лада. — Я говорила вам, что вы пожалеете, что вошли сюда.
— Заберите вашу собаку!
— Это не собака, это Пес, — вступил я в разговор. Участковый вздрогнул, как будто увидел змею.
— А это наш Жаб, вы же хотели познакомиться со всеми?
Жаб, тяжело дыша, впрыгнул в комнату и сказал:
— Рыб не хочет идти. Говорит, что гора к Магомету не ходит. Ему, понимаешь ли, — обратился он к лейтенантику с доверительной интонацией, — тяжело тащить на себе аквариум. А колесики приделать мы не догадались. Не знали, вишь ли, что понадобятся.
— А Паук? — спросила Лада.
— А товарищ капитан Паук сказал, что у него чин повыше лейтенантского и потому лейтенант ему не указ. И если он лейтенанту нужен, то пусть лейтенант к нему и идет.
— Здрассьте! — вскричал Домовушка. — Что ж он, совсем порядку не разумеет? Он ведь не на службе, а этот касатик, то бишь этот околоточный гражданин при исполнении, как он давеча выразился. И потому он нынче власть, и пусть Паук не выдумывает, а немедля сюда прибудет. Товарищ капитан Паук!..