Мид, что все это время шел впереди, развернулся к пленникам. Повинуясь его командам, чужакам развязали руки, а затем вновь связали, но вокруг толстенных столбов.
Пока их привязывали, свет попал на столбы поменьше, и Харальд разглядел, что на них грубо вырезаны лица. Деталей видно не было, удалось различить лишь, что среди них есть и мужские и женские.
— Вот и все, — сказал Мид, появляясь перед Харальдом. — Тут вы будете ждать утра, а там, при свете дня, вас принесут в жертву. Не опасайтесь излишней жестокости! Мы перережем вам горло, и кровь вашу вкусят боги…
Он был по?своему красив, сильнейший из воинов болотного племени. Высокий, в отличие от низкорослых соплеменников, и меч свой добыл в бою — вон как гордится. В темных глазах его не было злости, и Харальд отважился спросить:
— Кому именно из богов нас отдадут?
Заслышав голос колдуна, мужчины, держащие факелы, шарахнулись в стороны, но воин с железным мечом остался недвижим.
— Это решит глава нашего племени, — спокойно ответил он. — Выбор, как видишь, велик. Можно отдать вас Беспощадному Богу, — он повернулся и показал на крайнее справа лицо, усатое, искаженное преувеличенной яростью, — покровителю воинов. Или же Благой Богине… — Полная женщина мягко улыбалась со своего столба, и Харальд содрогнулся, представив, как это милое личико вскоре будет перемазано кровью. Его кровью.
Мид тем временем продолжал рассказ:
— Но я бы лично подарил вас Больному Богу. — Харальд вздрогнул, краем глаза заметил, как напрягся в путах его сын.
— Харальд вздрогнул, краем глаза заметил, как напрягся в путах его сын. — А то в последние месяцы многие умерли от грудной лихорадки.
Больного Бога представлял бородатый лик, плешивый и одноглазый, совсем непохожий на статую, которую Харальд видел в бабильском храме. Но в глазах Младшего, обращенных на неказистое изображение, стоял настоящий ужас.
— Но выбор сделает глава племени. — Мид пожал плечами. — Утром, с восходом солнца. Связаны вы крепко, столбы вбиты в твердый грунт, так что вырваться не пытайтесь. Заклинания перед лицом богов не подействуют, но даже если вы и сумеете освободиться, то далеко от деревни не уйдете. Сгинете в ближайшей топи.
Он махнул рукой, и болотные люди потянулись за ним. Стихло чавканье и хлюпанье, пропал свет, и пришельцы из другого мира остались вдвоем, в холодной и сырой темноте, из которой на них глядели жестокие боги.
Очнувшись, Йофрид почувствовала, что лежит на чем?то мягком. Под головой, судя по ощущениям, подушка, а воздух непривычно теплый, без надоевшего за время путешествия запаха дыма. Зато сильно и неприятно пахло рыбой.
Вокруг было тихо, не слышалось ни голосов, ни движения. По?прежнему болел затылок, и эта боль напомнила о том, как она сюда попала. Йофрид вспомнила, как стремительнее прыгающих лягушек выскочили из засады воины, безнадежный бой, то, как ее положили на носилки.
Теперь она, судя по всему, в деревне болотных жителей. Вот только почему ее руки и ноги не связаны? И где ее спутники?
Попытку открыть глаза сопроводила очередная вспышка боли. В голову словно вонзили раскаленный гвоздь.
Йофрид не сразу осознала, что прямо над ней нависает дощатый потолок, черный от копоти. От него начиналась стена, сложенная из мощных бревен. Повернув голову, она окинула взглядом большую комнату, просторную и довольно пустую. Стол, несколько лавок, в углу — небольшая печь, от которой идет тепло. За окнами — полная темень и шорох дождя, а от водруженной на стол лучины льется свет. Очередной уголек отвалился от нее и с шипением утонул в подставленной миске с водой.
Двигаться было трудно, но необходимо, и Йофрид заставила себя встать. Руки и ноги болели так, словно она отшагала сотню верст без отдыха, а тело казалось тяжелым, будто его набили сырым песком. Неудивительно: еще не отошла от перехода через Дверь, а тут тебе изнурительная дорога, а затем бой и плен.
В тот момент, когда она сумела подняться на ноги, послышались шаги, и входная дверь распахнулась.
На пороге объявился тот самый широкоплечий с мечом, который днем так пристально ее рассматривал. В полумраке его волосы казались заросшей растениями болотной кочкой. В темных глазах при виде пленницы мелькнуло удивление.
«Не ожидали, что я так быстро очухаюсь!» — подумала Йофрид злорадно и тут же ощутила головокружение. Пол предательски закачался под ногами, и она с ужасом поняла, что сейчас упадет.
Темноглазый подскочил, лопоча что?то по?своему, поддержал под руку и помог сесть на ложе.
Приступ слабости прошел, и Йофрид подняла глаза, спросила:
— Чего тебе надо?
Он смотрел с недоумением, явно не понимая, а потом вновь заговорил, жестикулируя и смешно двигая губами.
Йофрид не понимала ничего.
— Где мои спутники? — поинтересовалась она, прервав поток красноречия собеседника.
Тот осекся. В карих глазах застыло недоумение.
— Где двое мужчин, с которыми я ехала? — повторила Йофрид, чувствуя, как ее охватывает злость. — Что вы с ними сделали? Вы их убили, да?
Воспользовавшись оторопью собеседника, девушка толкнула его в грудь так, что он невольно отступил на несколько шагов, а сама бросилась к двери. Ноги подгибались от слабости, голова трещала, но она рвалась на волю, точно дикое животное, запертое в клетку. Ухватилась за плохо оструганную ручку, в палец тотчас впилась заноза.
Распахнула дверь и уперлась в двоих одинаковых мужиков, пучеглазых и лохматых, с факелами и короткими копьями.
Йофрид в растерянности остановилась. Из?за спины ее донесся рассерженный окрик, и она, сгорбив плечи и опустив голову, поплелась назад. Побег не удался, да и глупой была сама попытка. От стыда кровь прихлынула к лицу.