От последнего удара здание ощутимо содрогнулось, и в залу скорым шагом вышла высокая пожилая женщина. Лицо ее пылало гневом, а губы были брезгливо поджаты. Вслед за ней, точно провинившийся пес, семенил хозяин.
Но не это заставило Харальда забыть о еде и замереть с поднятой ложкой.
Над головой пожилой женщины, явственно различимый в полумраке, парил столб лазурного свечения. Словно прямо из макушки истекал призрачный голубоватый туман и поднимался почти на аршин, постепенно растворяясь в воздухе.
Женщина скорым шагом вышла во двор. Хозяин прошмыгнул вслед за ней, но вскоре вернулся. На лице его была написана злость, смешанная с облегчением.
— Эй, почтенный! — крикнул Харальд поспешно. — Принеси?ка мне пива!
А когда хозяин подошел, неся мокрую деревянную кружку, он поинтересовался осторожно:
— Кто эта старая женщина?
— Теща моя! — бросил хозяин зло, с грохотом водружая кружку на стол. Напиток возмущенно булькнул, а пена, похожая на плевок, принялась сползать по стенке. — Старая дура! Всегда приходит, чтобы испортить настроение! И делает это на редкость умело! Чтоб ее вспучило, старую ведьму!
— Почему ведьму? — с удивлением спросил Харальд.
— А глаз у нее дурной, — проговорил хозяин с сердцем. — Если посмотрит на кого криво, то все, через неделю — или лишай у того вскочит, или животная болезнь нападет!
— Какая?какая?
— Животная, — охотно пояснил хозяин. — Когда живот болит и дрищешь так, что демоны в обморок падают. Помню, когда я только с женой познакомился, то сразу мамане ее не по нраву пришелся! Ох и трепало меня тогда…
Но Харальд уже не слушал, мысли крутились, как мельничные жернова, и заглушали назойливое бормотание хозяина. Ясно, что склонная к раздорам теща обладает магическим даром, который и проявляется столь неприятным для окружающих образом. А синее свечение, висящее над ее головой, и есть тот знак, который подает своему носителю колечко, изготовленное некогда Свенельдом.
Осталось только найти человека с таким знаком, который бы согласился свой дар развивать. При одной мысли, что учеником может оказаться виденная только что старая карга, Харальда пробрала дрожь.
С тещами не под силу сладить даже Владетелям!
Верховный жрец отдавал приказания свистящим шепотом, и младшие служители Больного Бога повиновались беспрекословно. Каждый знал — таким голосом вещает сам хозяин храма, властелин тысяч болезней.
А ослушаться приказа божества — себе дороже!
А Харальд Младший корчился внутри своего тела, будучи не в силах остановить шевелящиеся губы, из которых потоком лились слова.
— Повелеваю вам, слуги мои, найти в городе Бабиль человека по имени Харальд! — По склоненным спинам жрецов прошло шевеление, по залу разнесся чуть слышный шорох. — Волосом он сед, росту невысокого, глаза светлые. Хорошо владеет мечом, так что будьте осторожны! Идите, и чтобы завтра к вечеру этот человек был живым доставлен в храм!
— А если городская стража будет препятствовать? — спросил один из жрецов, самый смелый, с могучими плечами кузнеца.
Бог, вопреки ожиданиям, не разгневался.
— Скажите им, что искомый человек совершил святотатство в нашем храме, — сказал он после некоторого размышления. — Идите!
Переговариваясь, жрецы заспешили к выходу. Почти сразу Харальд ощутил, что способен управлять мышцами. Но легче не стало, ибо внутри головы зазвучал бесплотный голос, от которого зудело в ушах.
«Глупый ты, — проговорил он мягко. — Думал, что сможешь утаить встречу с отцом от меня, бога? От твоего хозяина?»
Харальд не ответил ничего.
«Но я добр, я даже не послал тебя самого ловить его, — не унимался бог. — А ведь на такую приманку, как ты, этот маг клюнул бы. — В бесплотном голосе послышалась ненависть:
— Но ничего, когда он будет в моих руках, я сполна наслажусь его муками! С помощью ТВОИХ глаз!»
«Он не маг!» — ответил Харальд про себя. К чужому присутствию внутри он так и не смог привыкнуть за все эти годы.
«Не верю! — Больной Бог рассмеялся.
«Не верю! — Больной Бог рассмеялся. — Маг теряет способности только вместе с жизнью! Но вот где он прятался все эти годы — мне действительно интересно».
«Что же ты не войдешь прямо в его тело? — язвительно поинтересовался Харальд. — Не изнуришь его какой?нибудь мучительной болезнью?»
Боль стегнула по телу, волной прокатилась по позвоночнику — бог гневался. Голос его звучал, как шипение огромной разъяренной змеи: «Как и все маги, он скрыт от меня и неподвластен мне напрямую! Именно за это я так его и ненавижу…»
Голос истончился, исчез, что?то холодное коснулась затылка, и Харальд обнаружил, что остался один. Внутри головы было пусто, как в брюхе нищего, а чувствовал верховный жрец себя гнусно, словно вымазался куриным пометом.
Как всегда после общения с богом.
Небо над городом раскинулось ослепительно синее, точно его вырезали из огромного сапфира. Неудачными сколами смотрелись редкие перышки облаков. А солнце сияло, точно отверстие, через которое льется расплавленное золото.
Но, несмотря на ясную погоду, было по?майски прохладно. По улицам летал свирепый ветер, родившийся где?то на вершинах Северных гор. Яростно гудел в кронах деревьев, дышал в лицо холодом, рвал с плеч плащи.