Отдавшись на волю вихрей, стаями парили толстые животные, похожие на гигантские сосиски. Несколько таких опустились на кроны деревьев небольшого тверда и ползали там, точно гусеницы. За ними оставались широкие полосы ветвей, лишенных листвы.
Сновали хищники, крылатые, самых разных размеров — от крошечного, в кулак, до огромного, вроде того, которого путешественники видели в первый же день. Но людей сторонились все.
Добычей мелким тварям служили насекомые, крупным — птицы и те самые толстые существа, пожиравшие листья. Мелькнул вдалеке табун диких летун?цов, но тут же пропал, укрылся за серой тучей.
Ветер нес облака семян. Некоторые походили на крылышки, другие вертелись, но большинство были маленькими и почти невесомыми. Вместе с семенами путешествовали на сверкающих на солнце паутинках крошечные паучки.
Мимо проносились тверды, большей частью покрытые лесами, но на некоторых виднелись распаханные поля, домики со странными куполообразными крышами и работающие люди.
И надо всем этим царила снизу, сверху и со всех сторон бескрайняя синева.
Перед самым закатом они опустились на один из населенных твердов. Предводитель отряда не пожалел урожая, посадил летунца прямо на поле. Трещали под копытами невысокие стебли, а навстречу гостям от домов двигалась группа людей.
Харальд думал, что хозяева возьмутся за оружие, чтобы отстоять посевы, но встречающие все как один поклонились. Вскоре на опушке ближнего леса пылал костер, на котором подрумянивалась туша приведенного местными обитателями животного, напоминающего козу.
— Слушай, а почему они не напали? — спросил Харальд, подсев к Аси.
— Кто? — недоуменно спросил тот.
— Те, кому мы попортили будущий урожай.
Аси расхохотался.
— Да ты что?! — сказал он, отсмеявшись. — Это люди нашего рода! Мы их защищаем от грабежей соседей, так что можем садиться, где захотим!
— Разве так поступают с родственниками?
— У нас в роду — тридцать тысяч человек, — стал объяснять Аси. — Но не все они равны. Есть воины, как я, как мой дядя. А это, — он повел рукой в ту сторону, где в темноте крылись куполообразные домики, — крестьяне. Они прикованы к своим твердам и не могут их покинуть, а годны лишь на то, чтобы кормить нас…
На лице Аси была искренняя улыбка.
Харальд улыбнулся в ответ. В этом мире, несмотря на все странности, все было точно так же, как и дома, — родовитые, чье ремесло — война, и все прочие, обязанные им подчиняться.
Младший ожидал, что местные правители должны обитать в чем?то вроде замка, но то, что открылось его глазам на огромном тверде, простершемся на де?сятки верст, заставило его изумленно поднять брови.
Посреди широкой вырубки, сделанной по всем правилам военного искусства, возвышалось величественное сооружение, крыша которого была покрыта невысокими остроконечными башенками. Из стен торчали самые настоящие шипы в аршин длиной, да так густо, что между ними не протиснулась бы и ворона.
Стена вокруг замка имелась, но была невысока — всего в пару сажен. Когда их отряд пошел на снижение, Харальд понял почему. Те, кто нападет, будут на крылатых лошадях и любую стену, будь она хоть в версту, легко преодолеют. А колючки и странные башни — все это для того, чтобы никто не смог приблизиться.
Путешествовать на летунце оказалось неудобно. Мало того что холодно, так еще от непривычного положения затекали ноги. Так что когда его скакун прекратил махать крыльями и остановился, Младший с облегчением покинул седло.
С трудом удержался на занемевших ногах.
От распахнутых ворот замка к ним приближалась целая толпа. Впереди шагал высокий по местным меркам, примерно с Младшего ростом, и тучный мужчина в плаще из белого искрящегося меха. Красное лицо его было донельзя важным. Вслед за толстяком двигалась точная копия Аси, только лет на двадцать старше.
— Рад приветствовать вас, чужеземцы, — остановившись, прогудел человек в белом плаще. — Ктан послал вчера Зов, известивший нас о вашем прибытии. Благодарю вас за спасение члена моего рода. Пусть всегда будет тверд под вашими ногами!
— Пусть будет тверд под вашими ногами тоже, — вежливо ответил Харальд. — Мы рады быть гостями столь могучего и богатого рода. Мы счастливы…
Язык у отца был подвешен хорошо, и говорить он мог долго. Зная об этом, Младший наклонился к самому уху стоящего рядом Аси и спросил шепотом:
— Кто это, в плаще?
— Глава рода, Мди Тон?Фран?Рее?Сид, — ответил тот, не поворачивая головы. — Вам оказана великая честь!
Речи продолжались, к счастью, недолго. Удовлетворенный толстяк отправился обратно в замок, а Харальд, отдуваясь, подошел к сыну.
— Нас пригласили на пир, — проговорил он. — Начнется он сегодня вечером, а продлится до утра…
— А нельзя ли не идти? — поинтересовался Младший. С самого пребывания в замке Халл он не любил пиров.
— Ни в коем случае! — Голос, произнесший это, был чуть басовитее, чем у Аси, но все же очень похож. — Ведь пир дается в вашу честь! — Отец спасенного приветливо улыбнулся гостям. — Мне поручено проводить вас в отведенные комнаты. Следуйте за мной!
Пробуждение было ужасным. Голова словно собралась развалиться на части, внутри нее ворочалось что?то донельзя тяжелое и колючее. Во всем теле ощущалась противная слабость, а во рту было сухо, как в офирской пустыне.
Глаза удалось открыть с третьей попытки. Перед ними все расплывалось, и только приложив некоторое усилие, Харальд разглядел над собой потолок. Он был изрисован узором из пересекающихся кругов разного размера и цвета.