— Эй, что ты сделал с Эриком?
Но старик уже пришел в себя. Хотя и хватал воздух жадно, словно выловленный карась, а в глазах все еще плавал испуг, сказал поспешно:
— Не трогай его, Левий! Это мой… очень старый знакомый.
— Ладно! — Невидимый Левий убрал руку, шаги его стихли за спиной.
Послышался гомон — возобновились разговоры.
— Неужели это вправду ты… Харальд? — Бычья Нога произнес имя неуверенно, словно еще сомневался, в голосе его слышалось удивление.
— Да, я, — ответил Харальд. — Как видишь, я жив!
— Да, да, — прохрипел Эрик, затем захохотал, обнажив сточенные желтые зубы. Изо рта у него воняло, летела слюна, липкая и горячая. — Я всегда верил, что ты не дашься смерти так просто! Но раз ты вернулся, значит, снова война? Опять будешь набирать армию?
— Нет, — покачал головой Харальд, ощущая, как сужаются глаза, а лицо становится мрачным. — Я больше не маг и не хочу воевать. Я просто хочу знать, где мой сын.
— Младший? — В светлых старческих глазах мелькнуло отвращение, точно при виде мерзкого паука на коленке.
— Что значит — младший? У меня один сын!
— Харальд Младший, — просипел Эрик. — Таково было его прозвище… Он здесь, в городе. В голосе старика звучала неуверенность.
— Это я знаю! — сдерживая нетерпение, проговорил Харальд. — Но где точно?
— Он служитель Больного Бога. — Старик говорил медленно, цедя слова через крепко сжатые зубы, на лице его застыла гримаса омерзения. — Храм его здесь недалеко, на улице Дырявых Горшков.
— Служитель? — Харальд ощущал себя так, точно его ударили по затылку. В голове гудело, перед глазами все плавало. — Бога? Храм?
— Да! — жестко сказал Эрик. — Он был воином, а стал болтуном в красивой одежде!
Не видя и не слыша ничего вокруг, Харальд поднялся и направился к выходу. Никто не заступил ему дороги, никто ни о чем не спросил.
Но когда хлопнула входная дверь, несколько самых любопытных бросились к старому Эрику, спеша выяснить, кто этот странный чужак? Но заявление о том, что это сам Харальд Кровопийца, Белый Владетель, вызвало волну хохота.
Чернобородый Левий выразительно покрутил пальцем у виска и буркнул: «Совсем рехнулся дед! Какой же Кровопийца, если каждый ребенок знает, что он давно сдох от своей гнусной магии!»
Бычья Нога обиделся и замолчал. Гуляки взяли еще по пиву, и жизнь пошла своим чередом. О странном госте в «Спившемся демоне» вскоре забыли.
Здание храма оказалось небольшим и каким?то несообразным. Огромные ворота, широко распахнутые, несмотря на не очень теплый день. Толстые, точно у крепости, стены. Необычной формы изогнутая крыша.
Немалого труда стоило Харальду смириться с мыслью, что его сын — служитель бога. Сердце отказывалось принимать такое положение вещей, и все время, пока устраивался на постоялом дворе, пока искал храм, он скрипел зубами от ярости.
Из храма доносились гнусавые голоса, тянули нечто заунывное, от чего начинали болеть зубы. «Как на это вытье не собрались все окрестные псы?» — подумал Харальд зло.
Потоптавшись некоторое время у входа, он вошел. Внутри оказалось полутемно.
Внутри оказалось полутемно. Когда огляделся, стало понятно, что это то самое помещение, которое показала Купель. Обширный зал, стены задрапированы темно?зелеными полотнищами, а слабое освещение идет от тусклых масляных ламп. Запах благовоний показался Харальду противнее, чем «аромат» скотобойни.
Ближе к задней части храма столпились люди. За их спинами не разглядеть, что именно происходит, видна лишь статуя старца в ниспадающих одеждах. Выглядит словно живая, подтверждая мастерство ваятеля.
Мерзкое пение закончилось, по залу пронесся шорох, и сильный голос, при первых звуках которого Харальд вздрогнул, произнес:
— Служение завершено! Идите, благочестивые люди, и бог не будет глух к вашим молитвам! Он пошлет здоровье вам и вашим семьям!
Люди поспешили к выходу, и вскоре стало видно скрытое до сих пор пространство у задней стены. Сверкало белизной мрамора большое возвышение, испятнанное черными полосами ссохшейся крови.
«Вот для чего тут жгут благовония!» — подумал Харальд с омерзением.
Недалеко, спиной к нему стоял невысокий мужчина в белом до пола балахоне, со светлыми волосами, свободно ниспадающими на плечи. Желтые блики бегали по густым прядям, словно пойманные бабочки.
При его виде сердце Харальда словно заледенело. Не в силах пошевелиться или что?то сказать, он стоял и смотрел, как служитель бога поворачивается, медленно… очень медленно…
— Служение закончилось, — проговорил Харальд Младший, с удивлением глядя на застывшего прихожанина. — На сегодня все. Или у вас частное дело к храму… или ко мне?
Он сделал шаг вперед, подол одеяния с легким шорохом волочился по полу.
Прихожанин двинулся навстречу, и когда на лицо его упал свет, то служитель Больного Бога остолбенел. Ощутил, как стальная рука перехватывает дыхание и что в храме становится нестерпимо жарко.
Он словно стоял перед плохим, искажающим отражение зеркалом.
Человек перед ним был светловолос и худощав. На узком, иссеченном морщинами лице блестели прозрачные, как горный лед, глаза. В них застыло странное выражение, будто лед, готовясь растаять, набух влагой.