Йофрид несколько раз повторила сообщенную Харальдом последовательность символов, только в обратном порядке, а в самой середке чертежа тремя линиями изобразила знак Йохо, символ единства жизни и смерти. Он сразу вспыхнул темно?зеленым пламенем, которое постепенно распространилось на весь рисунок.
Магический огонь не опалял, не потрескивал, как живой, малахитовые языки медленно колебались в завораживающем танце, почти невидимые на фоне окружающей зелени.
— Идите сюда, — позвала девушка спутников.
Харальд подошел спокойно, светлые глаза его с любопытством шарили по рисунку, в них стояла боль.
«Он страдает оттого, что больше не способен видеть магию», — поняла Йофрид, и острая жалость к человеку, некогда бывшему Владетелем, кольнула сердце.
Джоле медлил. До сих пор он не знал, что его спутница владеет магией, а когда это открылось, то испугался. Любое чародейство противно Судьбе — это он знал с детства и теперь трусил, опасаясь, что навеки будет проклят, если вступит в нарисованный на земле круг.
Но удушье сдавливало грудь, и он решился. Сделал шаг. Щекотка пробежала по телу, но ничего страшного не произошло.
Йофрид повернулась к мужчинам спиной и принялась нараспев читать что?то, из чего Джоле не понимал ни единого слова. Он стоял и дрожал, мечтая, чтобы все поскорее закончилось.
Очередной выкрик девушки оказался столь пронзителен, что от него зазвенело в ушах. Офирец невольно сморщился и тут же замер, пораженный невероятным ощущением — внутри его тела, начиная с ног, распространялось тепло. Точно кто?то насыпал внутрь полой оболочки из кожи сухого хворосту и поднес к пяткам факел.
Йофрид обернулась, созерцая результаты своего труда. Харальд стоял неподвижно, и по его бесстрастному лицу нельзя было понять, чувствует он что?либо, хотя зеленое пламя охватило его с головы до ног. Изумрудные язычки бегали по коже, колыхались над головой.
То же самое происходило с Джоле. Его лицо было серым (так бледнеют чернокожие — догадалась Йофрид), глаза невидяще таращились куда?то за спину девушки.
Вспыхнул нестерпимым сиянием магический круг и тут же погас, исчезая. Потух облизывающий людскую плоть огонь, оставив лишь легкое свечение над головой мужчин.
Йофрид знала, что такое же сияние висит и над ней.
— Можно идти дальше, — уверенно сказала она, ощущая, как легко дышится теперь, как свободно ходит грудь.
Харальд занял место во главе отряда. Пирамиды продолжали тянуться по сторонам, все менее и менее скрытые приметами времени. Примерно через версту серые плиты дороги выползли на поверхность, и теперь шаги глухо отдавались в пространстве.
Среди деревьев появились статуи. Такие огромные, что Харальд поначалу принял их за изуродованные стволы. Лишь увидев у одного такого «ствола» два основания, подозрительно похожих на ноги, вздрогнул и поспешно поднял глаза.
На людей печально и строго смотрел пустыми глазницами высокий старик.
Странное одеяние складками ниспадало до колен, а в лице статуи было нечто нечеловеческое. Темный камень изваяния, покрытый вьюнками, блестел, словно его только что обтесали.
Дальше статуи стали встречаться на каждом шагу. Некоторые были прекрасны, точно мечта, другие внушали омерзение и ужас. Прошли группу чудовищ, похожих на исполинских пауков, а еще через сотню саженей Харальд замер, не в силах сделать более ни шагу.
Два изваяния, стоящих впереди, были сделаны из темно?багрового камня, цвета спекшейся крови. Они выглядели древними, их покрывала сетка трещин, похожих на морщины, но ни единого зеленого побега не было видно на пурпурной поверхности.
Однако не это заставило бывшего Владетеля замереть. Он словно перенесся почти на тридцать лет назад, в недра ныне рухнувшего храма. В нос ударила сладкая вонь горелой плоти.
Стоящая слева от дороги фигура имела отчетливые женские формы. Уродливые сосцы в изобилии украшали стройное, почти человеческое тело. Восемь рук с самыми разными орудиями убийства — мечом, топором, копьем — были угрожающе подняты. На свирепом лице застыла усмешка, глаза были закрыты.
Справа стоял мужчина. Огромный, почти до земли фаллос, не оставлял в этом сомнений. Ноги его были коротки, а тело перевито чудовищными мускулами. Голова была кабанья, зато рук имелось всего две. В них вместо ожидаемой палицы или иного оружия лежала книга. Узловатые, как корни, пальцы держали огромный том бережно, даже нежно.
Страх сковал члены, Харальд судорожно сглотнул. Сейчас, сейчас раздастся скрежет, каменные веки начнут подниматься, и откроются горящие неистовым голубым пламенем глаза.
Но было тихо, лишь верещала с вершины дерева какая?то птица.
— Ты чего встал? — недовольно спросила из?за спины Йофрид.
— Да так, ничего, — хриплым голосом ответил Харальд.
Между статуями он прошел, вжав голову в плечи. Казалось, что они смотрят на него и взгляды давят, точно каменная плита.
А еще через полверсты исчезли деревья. Лес разбежался в стороны, открыв обширное пространство, покрытое зданиями. Высокими и маленькими, изящными и уродливыми. Часть из них были желтыми, как песок пустыни, иные — черными, иные сверкали белизной, а другие было трудно заметить из?за серого унылого цвета. Повсюду в беспорядке стояли статуи. Все вместе напоминало свалку гигантских игрушек.