— Не все, но многое… А кому в тебя стрелять понадобилось — понятия не имею…
Давыдов вздохнул, подумал, покачал головой:
— Слушай. Кручинин, что-то здесь не так. Если ты настоящий Кручинин, то знаешь, что я меньше недели в этой глобуле. Сам присутствовал, когда меня из квартиры в одних трусах выдернули. А поскольку в родном мире я все больше педагогикой занимался, детишек учил, то неоткуда мне о подпространственных накопителях знать! Поэтому что ты от меня хочешь?
— Я, может быть, и понимаю твои проблемы, — тоскливо протянул Кручинин.
— А мои друзья из Северо-Атлантического Альянса не понимают. И мне не верят.
— Стало быть, в их глобуле еще одна сверхдержава? — заметил Давыдов, хотя это по большому счету было не так уж и важно в сложившейся ситуации.
— Стало быть, еще одна, — кивнул Кручинин. — Хотя не понимаю, что значит «еще». Россия там очень слаба…
— Наверное, это другая глобула. Не та, с представителями которой я недавно общался, — тихо молвил Давыдов.
— Наверное. Но это никакого значения не имеет. Мне, например, без разницы, кто они такие. Иномиряне, что с них взять! Меня другое волнует. Партнеры мои считают, что я двойную игру веду. Что настоящего Давыдова мы спрятали, вводя их в заблуждение. Трупа-то нет. Или что ты и есть настоящий, а история про перемещение — легенда, дезинформация. Чтобы их смутить и нашими возможностями изумить. А разговор у них короткий — предателей лезвием по горлу. Не знаю, как мне оправдаться, Николай! А Дашу они, наверное, и не отпустят. Если ты теорию накопителя им не изложишь. А поскольку ты изложить ее не можешь, пропала девчонка!
— Думаю, если я им расскажу, за нашу жизнь тоже гроша ломаного не дадут. Особенно за мою. Зачем им носителя секретов отпускать? Чтобы другие разведки меня перехватили? Нет уж… Впрочем, Дашу, может быть, и правда не тронут. Но сказать-то мне нечего…
— Значит, я передам им, что ты отказываешься?
— Не говори, — решительно заявил Давыдов. — Скажи, что я под действием «правдосказа». Пусть проверят и зададут любые вопросы. Только Дашу чтобы отпустили.
— Я предложу. Согласятся ли они? — вздохнул Кручинин. — Как знать, что ты не заливаешь про «правдосказ»? Парадокс лжеца… (Парадокс лжеца — логическое утверждение, согласно которому невозможно произнести фразу «я лжец» Под лжецом в этом парадоксе подразумевается человек, который лжет вседа и никогда не говорит правду. Таким образом, если он скажет «я лжец», то его утверждение будет правдивым, и он не будет соответствовать определению. Правдивый же человек не может сказать «я лжец», ибо лжецом не является, и, заявив, что он лжец, солжет и перестанет быть правдивым человеком).
— Звони этому уроду, который с Дашей, — потребовал Николай. — Сообщи, что я готов на переговоры. С тобой я разговаривать отказываюсь — так ему и передай… А ты свободен. Иди куда шел. Чтобы через две минуты и духу твоего здесь не было.
— Он готов, — проговорил Семен в трубку. — Хочет личной встречи для передачи сведений. Со мной беседовать не желает.
Нажав кнопку отбоя, психолог бросил тоскливый взгляд на Давыдова:
— Иди.
И Давыдов пошел. Пистолет по-прежнему в руке. Довольно-таки глупо. Не могли похитители Даши не предугадать, что у него есть оружие. Да и вряд ли их этим оружием можно достать. Мало ли что Семен говорит. Может быть, они тоже проекции, а никакие не прыгунцы? Откуда психологу это знать? Но, с другой стороны, лгать ему тоже вроде бы смысла нет. Чем прыгунец лучше проекции?
С трудом разжав вросшие в рукоять пистолета пальцы, Давыдов пошел навстречу похитителю с пустыми руками. Даже нарочито демонстрируя это.
Даша весело болтала с каким-то типом в костюме и прижималась к нему плечом. Мужчина и впрямь был немного похож на Давыдова, но перепутать их можно было только в кромешной темноте. Или в невменяемом состоянии.
Или в невменяемом состоянии. Даша же выглядела вполне разумной, а на улице стоял белый день. Точнее, белый вечер — солнце опустилось к горизонту, но заходить пока не собиралось.
— Ну, здравствуйте. — Давыдов смутно надеялся, что его разыгрывают.
— Здравствуйте, — отозвался мужчина.
— Ой, Николай, — испуганно выдохнула Даша. — Так что же, правда? Еще один?
Девушка переводила взгляд с одного мужчины на другого и пугалась все больше. Будто бы ее спутник и правда был похож на Давыдова. Хотя Давыдов был уверен — совсем не похож.
— Я не Давыдов, — равнодушно сообщил мужчина, и Даша с ужасом отпрянула. Она, наверное, чувствовала себя как в страшном сне.
— Спи, — приказал девушке незнакомец-прыгунец. — Но не ложись. Будешь спать на ходу.
— Гипноз? — деловито поинтересовался Давыдов, пристально глядя в голубовато-бесцветные глаза незнакомца.
— Психотропные средства, временное внушение, непрямое воздействие на сознание, — проворчал прыгунец. — Будем знакомиться, Давыдов! Я — Панкрат.
— Странное имечко, — вздохнул Давыдов.
— Псевдоним.
— Ясное дело. Мы ведь на вражеской территории. И ты, и я, — заявил Николай. — Знаешь ведь, что я из другой глобулы?
— Слышал такую версию.
— Ну и что дальше?
— А дальше ты расскажешь мне о подпространственном накопителе. И мы разойдемся, — спокойно ответил прыгунец.