— Рыбу-то, конечно… У меня через два дня инспекционная поездка на Байкал. Чартерным рейсом. Министерство комплексную проверку всего Прибайкальского округа устраивает. Байкал, бассейн Ангары и Селенга.
Байкал, бассейн Ангары и Селенга. А ведь Байкал с Монголией, как я понимаю, рядышком… Как бы под бомбежку не попасть…
— Вряд ли бомбить начнут так быстро, — усмехнулся Давыдов. — И до Байкала вряд ли долетят. Впрочем, осторожность не помешает. Кстати, у вас места не найдется в самолете? Я собирался посетить этот район. Узнать, как идет подготовка к боевым действиям.
— Для вас место найдется всегда, — заявил Гнилорыбов. — Да и вообще — жалко, что ли? Поле гели хоть все. Места в самолете — навалом.
— Мы подумаем над вашим предложением, — быстро сориентировалась Ляна.
— Вот только девушкам в район военных действий никак нельзя, — огорчил хозяйку Гнилорыбов. — Опасно. И режим строгий.
— Знаю я ваш режим — одни хотите лететь, чтобы пьянствовать без женщин. В хорошей мужской компании, — заметила Ляна, удаляясь на кухню.
Молоденькая горничная (или домработница, как она здесь называется?) быстро помогла хозяйке накрыть поздний ужин и удалилась. Ляна, в отличие от многих сановных дам, работала почти наравне с прислугой. Даша тоже возилась на кухне. Стол словно бы по волшебству оказался украшен разнообразными напитками и закусками, в том числе рыбными деликатесами, привезенными Гнилорыбовым. Обстановку праздника удачно дополнили сияющее столовое серебро, тонкого фарфора тарелки под закуски, сверкающие каждой гранью хрустальные салатницы.
Скорняков довольно улыбался.
— У хорошей хозяйки и собаки посуду моют, — заявил он, когда стол был сервирован.
— Ты, Виталий, на своих зверях скоро рехнешься, — нахмурилась Ляна. — Какие тебе собаки? Они что, вылизывают посуду? Или ты хочешь обидеть кого-то из присутствующих?
— Русская народная поговорка, — оправдался депутат-эколог. — Я в том смысле, что хозяйка ты замечательная. А собаки здесь только для красоты.
— Уж если собаки посуду моют, ты и подавно работать должен, а не сидеть в кресле развалясь, — продолжала наступать жена Скорнякова.
— Я ведь после баньки, — заметил Скорняков. — Садитесь, девочки! Ужинать давно пора!
Все расселись вокруг небольшого столика. Хозяин разлил напитки. Девушкам — коньяк, а мужчины почему-то перешли на водку. Наверное, к рыбе подходил именно этот напиток. Давыдов в таких тонкостях не разбирался.
— За процветание нашей науки! — льстиво предложил первый тост Скорняков.
— За науку было грех не выпить.
— Вы ученый, господин Давыдов? — обратился к Николаю Гнилорыбов.
— Математик.
— А правду ли говорят, что в ближайшее время будет создана машина времени?
— Сомневаюсь, — пожал плечами Давыдов. — Впрочем, наш институт над этой темой не работает. Насколько я знаю.
— Зачем тебе машина времени, Витя? — обратился к Гнилорыбову Скорняков.
— Да так, любопытно. Вернуться в прошлое, мамонтов привезти в наше время. Или каких-нибудь вымерших рыб.
— Да, мамонтов — это здорово! — заявил Скорняков, представив, видимо, шкуру мамонта на полу своей гостиной. Мамонт — трофей не чета медведю…
— А над какими интересными проектами работает ваш институт? — полюбопытствовал Гнилорыбов.
— Перемещения в другие миры, — тут же выпалил Давыдов и едва не зажал себе рот рукой. Надо же — все-таки вышли на запретную тему! А он не мог соврать или промолчать.
— И что же, такие перемещения возможны?
— Еще бы!
— И можно попасть в другой мир? Не такой, как наш? Найти вымерших динозавров? Или чудовищ, которых в природе не существует?
Давыдов отметил, что у Гнилорыбова имеется кое-какая подготовка. Шпион, а не рыболов! Или в свое время увлекался фантастикой?
— Теоретически можно и найти. Но доставить этого динозавра сюда будет очень затруднительно. Требуется колоссальное количество энергии.
— А человека, скажем, можно переместить? — подключилась к разговору Ляна.
— Конечно. Я сам из другого мира, — заявил Николай, хотя его вроде бы никто за язык не тянул.
Сидящие за столом расхохотались удачной шутке, и разговор о проектах института, где работал Николай, сам собой сошел на нет.
Ужин затянулся далеко за полночь. К счастью, беседа крутилась вокруг' не содержащих государственных секретов светских сплетен. В два часа ночи откланялся и уехал к себе на дачу Гнилорыбов. Изъявил желание отдохнуть и Николай.
— Вам с Дашей одну комнату? — простодушно спросил Скорняков.
— Хотелось бы, — честно признался Николай.
— Ни в коем случае, — заявила Даша. — Он храпит во сне… Сказав это. она густо покраснела. И добавила после паузы:
— То есть я так думаю…
Действительно, если Даша придумала насчет храпа, то идея была не очень удачной. Потому что такое заявление показывало, что ночевать с Давыдовым ей приходилось, только теперь она почему-то не хочет, капризничает. Что еще мог подумать Скорняков?
Да и сам Николай насторожился. Должен ли он радоваться, что Даша была ближе с прежним Давыдовым, чем показалось с первого взгляда? Или, напротив, он ревнует? А может быть, девушка и правда решила неудачно соврать?
Ляна звонко рассмеялась и решила разрядить неловкую ситуацию: