— Я ничего не знаю, — постарался вмешаться Давыдов. Шарп ударил его по губам. Больно. Разбитый рот наполнился соленым вкусом крови.
— Не увлекайся, — посоветовал Шарпу Джонсон. — Здесь тебе не подвалы чикагской полиции.
«При чем здесь чикагская полиция? — отстранение подумал Николай. — Выходит, они правда из Америки? Только вот из какой Америки?»
Новые знакомые Давыдова так часто ему врали, столько рассказывали о себе и тут же делали все, чтобы разуверить его в рассказанном, что он уже совершенно не понимал, с кем имеет дело.
— Давайте применим к нему «правдосказ», — предложила госпожа Игами. — Это безопасно со всех точек зрения.
— Если только у него не стоит блокировка, — заметил Шарп.
— Если у него стоит блокировка, то она быстрее включится тогда, когда допрашиваемый сознательно решит выдать секреты, — парировал Джонсон.
— Если у него стоит блокировка, то она быстрее включится тогда, когда допрашиваемый сознательно решит выдать секреты, — парировал Джонсон. — Согласись, ты просто хочешь его помучить. Давно не имел возможности дать выход своим дурным наклонностям!
— С этой собачьей работой! — криво усмехнулся Шарп. — Впрочем, отчасти ты прав. А где мы возьмем «правдосказ»? Не проще ли применить плоскогубцы?
— Пусть Бритый поработает. Ограбит аптеку, — подсказала госпожа Игами.
— Прикажи им — пусть отправляются, — согласился Шарп. — И ты поезжай с ними. У вас час, чтобы достать все необходимое. После этого я начну ломать ему пальцы.
Давыдов в который раз за последние несколько часов взгрустнул.
— А ты рассказывай, — бросил пленнику Джонсон. — Легче будет. Говорить всегда легче, чем молчать.
«Довольно глупо корчить из себя героя. Нужно рассказать все, как есть. Вреда от этого не будет», — решился наконец Давыдов.
— Я тоже из другой глобулы, — заявил он похитителям. Шарп рассмеялся ему в лицо:
— На эту свежую мысль тебя навел рассказ госпожи Игами? Ее вдохновенное вранье? Мы, признаться, полагали, что тебе промыли память. Или ты сам записался на сеанс гипноза, чтобы забыть о наших агентах. Мудрое решение, учитывая секретный характер наших встреч. А идея с двойником… Что ж, мы рассматривали такую возможность. Госпожа Игами в это верит, но я — не очень. Рассказывай добром, наши средства вряд ли тебе понравятся… И любые блокировки они снимут.
— Нет у меня никаких блокировок… Меня вытащили из моего мира после гибели Давыдова. Теперь я думаю — не вы ли его убили?
Джонсон неожиданно изменился в лице.
— Нас опередили? — обратился он к товарищу.
— Советы? Или глобула девять? — предположил тот, оставаясь бесстрастным.
— Не исключено, что глобула пять.
Шарп на мгновение задумался, потом встряхнул головой:
— Заливает. Трудно перебросить живого человека из глобулы в глобулу. Что там трудно — невозможно. До этого пока не могли дойти и они. Очень дороге. Неоправданные расходы.
— Недешево, — подтвердил Давыдов, перехватывая инициативу. — Но мои коллеги на это пошли. Я дорого стою. Не нужно меня убивать и калечить, а?
— Разберемся, — буркнул Джонсон, отступая на два шага от кресла.
— Говори, если ты действительно не из этой глобулы, как осуществлялся переход? — приблизив свое лицо к лицу Давыдова, прошипел Шарп, — Это даже лучше, что вы владеете такими мощными технологиями.
— Вам-то зачем? — поинтересовался Николай. — Сами-то вы здесь! Что, не знаете, как путешествовать из мира в мир? Пользуетесь трофейным оборудованием? Или вы все-таки самые обычные американские шпионы, устроившие небольшой маскарад?
— Не все так просто, дружок, — Шарп вновь цыкнул, провел по лицу рукой. — Вопросы здесь задаем мы. А отвечаешь на них ты. Рассказывай, да побыстрее. Без проволочек.
Только сейчас Николай заметил одну странную особенность: в подвале, а особенно в секретной комнате было довольно жарко. Все они носились по коридорам, нервничали, орали друг на друга.
Все они носились по коридорам, нервничали, орали друг на друга. Но на Шарпе и Джонсоне не было ни капельки пота. Ни единой. В то время как рубашка Давыдова была мокрой насквозь. Да и физическая сила, которой обладали его похитители…
— Я в какой-то степени подопытный образец. — Давыдов решил не искушать судьбу. — Меня перетащили на место Давыдова. В своем прежнем мире я работал учителем математики. И ничего не знаю о секретных разработках. Правда!
— Скоро мы это проверим, — спокойно заявил Джонсон. — Жаль, если ты не солгал. Но я полагаю, ты все же лжешь. Почти так же вдохновенно, как госпожа Игами.
— Стало быть, она говорила неправду? Относительно чего? Вы из нашего мира? Или работаете на спецслужбы Страны Восходящего Солнца?
— Этого ты не узнаешь никогда, — тихо прошипел прямо в лицо Давыдову Шарп. — Мало ли чего наговорила тебе госпожа Игами. Но не нам судить ее. Она — представительница нихондзин. Не то что мы — низшая белая раса. (Нихондзин — самоназвание японцев.)
— Почему тогда ты командуешь ею?
— Я старше по званию. А она, не будь в ней грязной крови, могла служить императорскому дому. Но служит в элитных частях разведки, — заявил Шарп.
Джонсон неслышно приблизился и дернул соратника за рукав:
— По-моему, ты увлекся. Зачем ему это нужно?