— Польщен, — засмеялся местный Давыдов. — Давай так друг к другу и обращаться.
— Давай, — согласился учитель Давыдов. — Поговорить нам действительно нужно. Неожиданно это все. Я теперь вроде как завещание тебе оставлю. Раз выяснилось, что ты живой, тебе здесь работать нужно. А начатых дел у меня очень много… Твоих дел…
— Подожди, подожди! — вскинул руки доктор Давыдов.
— Что ты на похоронный лад настроился? И вид у тебя такой мрачный?
— Да то, что подставил ты меня, Доктор. Двойником твоим я работать не собираюсь. Не о том мечталось. А с некоторыми людьми теперь распрощаться придется. И опять я негодяем выйду. Или ты — не знаю уж, кого винить. Но внутренне я себя отвратительно буду чувствовать.
— Подожди еще раз! О людях — это ты о ком? О Даше? Так я на ее сердце и руку не претендую. Мы только с отцом ее дела кое-какие проворачиваем. И, надеюсь, ты нам поможешь. А насчет того, что нам двоим нет места в этом мире, тут ты ошибаешься… При нынешних возможностях печатного дела да моих связях… Захочешь, так станешь моим братом-близнецом. Ну, имя только сменишь. Станешь, скажем, Никитой. Или Виктором. Сам понимаешь, что Николай — это тот же Виктор по-гречески. А ты будешь «победителем» по-латыни.
— У меня свой дом есть, — ответил учитель Давыдов. — И свои родители. Да и имя мне менять ни к чему.
— А не хочешь — и в твоей глобуле работа для тебя найдется. Ты, главное, не горячись. Я уже практически все обдумал.
— То-то и обидно. За меня ты все решил, меня подставил, где только можно…
— Стоп! — резко оборвал местный Давыдов. — Нигде я тебя не подставлял. За спину твою не прятался и двойником своим работать не заставлял. Можешь претензии мне предявить, что я тебя не предупредил, что жив. Но это мои планы спутало бы. Мне скрыться нужно было, отлежаться. Проверить, как коллеги себя поведут. А идея тебя сюда вызвать вовсе не мне принадлежала. Что касается того, что ты сам начал на неприятности нарываться, неосторожно в Москве себя вел, в Монголию полетел — это уже целиком и полностью твои проблемы.
— Мои, мои, — согласился учитель Давыдов.
— Я, напротив, тебе счет предъявить хочу, — продолжал атаку доктор Давыдов. — Зачем же ты билеты мои Скорнякову подарил? Я, между прочим, ждал их в гостинице, собирался в Наушки лететь. Да только администратор, недалекая дама, думала, что депутату Давыдову билеты нужнее, чем Николаю Давыдову, который по паспорту здесь зарегистрировался. А я перехватить билеты не успел. Так бы мы с тобой ещё в Наушках могли встретится. Если бы ты, конечно, с Гнилорыбовым полетел.
— Что же, еще один билет нельзя было купить? — поинтересовался пришлый Николай.
— По депутатскому удостоверению — можно. Да только удостоверение мое ты забрал. А по паспорту — не давали. Зона чрезвычайного положения. Тех, кто раньше туда ехать собрался, в самолет пускали. А тех, кто непосредственно сейчас надумал ехать, — уже нет. Потому что разные люди могут среди них оказаться. В том числе иностранные шпионы.
Доктор Давыдов уселся обратно в кресло, учитель Давыдов без стеснения присел на кровать. Посмотрели друг на друга. И отчего-то рассмеялись.
— Так ты спешишь домой вернуться? — поинтересовался местный Давыдов. — Даже не погостишь? В кои-то веки увиделись…
— Нет, я же сказал — кое-какие вещи меня беспокоят. Шаману Мягмару я обещал, что войну предотвращу.
— Ну, военную истерию мы остановим, — уверенно заявил доктор Давыдов. — Можешь не беспокоиться.
— Мои обещания — это мои обещания. Они тебе как долги не останутся.
— Решим вопрос.
— И Даша…
— А вот с Дашей я тебе не помощник.
— Решим вопрос.
— И Даша…
— А вот с Дашей я тебе не помощник. Тут уж как вы сами решите. Она мне тоже очень нравится, но я, понимаешь ли, Вику люблю… С Дашей ничего серьезного у нас никогда и не было — так, легкий флирт. Она, правда, близко к сердцу это приняла. А я не зверь, конечно, жалко девушку… Но и жизнь свою изменить так резко не могу. Да, ты мне, кстати, здорово с Викой помог.
— В каком это смысле? — удивился пришлый Николай.
— Да когда на место ее поставил. Я после позвонил, она повыламывалась немного, но потом такой ласковой да сговорчивой стала — как никогда раньше. А все почему? Потому что у тебя духу хватило на место ее поставить.
— Эх, Николай, — вздохнул учитель Давыдов, забыв уговор обращаться по прозвищу, — бросил бы ты ее. Не доведет она тебя до добра.
— Нотации читать у меня мама есть, — обиделся доктор. — Тебя еще не хватало. Я уж как-нибудь сам со своей личной жизнью разберусь.
— Многого ты добился, а элементарных вещей не понимаешь, — усмехнулся учитель. — Это ведь не уравнения решать. Поймешь когда-нибудь, да поздно будет.
— Ладно, женщин — в сторону! Давай к делу. Что мы можем предпринять в сложившейся ситуации?
За окном стемнело, а два Давыдовых продолжали обсуждать возможные сценарии развития событий. Местный Давыдов был гораздо более искушен в политике, знал, к кому можно обратиться по тому или иному вопросу, имел массу полезных знакомств. А пришлый Давыдов глядел на вещи трезво, с позиции рядового избирателя. Вращаясь среди политической элиты, доктор Давыдов не всегда хорошо понимал чаяния простого народа и не представлял себе его интересов.