— Уж не усомнились ли вы в моей честности? — насторожился опытный поверенный. — Готов в любую аудиторскую компанию отчет представить… Проверку опять же можно заказать…
— Что вы, что вы, — успокоил поверенного Давыдов. — Ни в коем случае.
— Я ведь, кроме вас, дела двенадцати человек веду. Мне дурная слава ни к чему, — продолжал оправдываться Свиридов.
— И речи об этом быть не может. Никаких подозрений. Задумался я только над тем, правильно ли трачу деньги, — изящно сформулировал Давыдов.
Действительно, кто знает, мотом был его предшественник или скупердяем? Среда накладывает отпечаток. А желание тратить деньги правильно есть и у расточительного человека, и у экономного. Только понимают они под словом «правильно» разные вещи.
— Вы рассказывайте, — подбодрил поверенного Николай.
— Рассказать могу только о том, чему сам свидетелем был — а работаем мы с вами шесть лет. Впрочем, насколько я знаю, до этого у вас только одна крупная сделка была — вы квартиру купили, которая сейчас уже продана. — Свиридов потер руки, вытащил из портфеля книгу наподобие амбарной, исписанную мелким почерком, и, небрежно листая ее, начал рассказывать: — Когда вы поручили мне вести дела, на счету вашем лежало две тысячи рублей, что, конечно, совсем не мало, и владели вы квартирой в нашем славном городе, где и проживали. Не скажу, что ваш покорный слуга явился для вас неким счастливым талисманом, однако сразу после заключения контракта со мной, по совету Льва Алексеевича Савченко, вы получили грант от Министерства высшего образования совместно с вашими коллегами. Ваша доля составила двенадцать тысяч рублей. Деньги мы вложили в акции и ценные бумаги. Затем вы получили премию за защиту кандидатской диссертации — три тысячи рублей. После — особую стипендию правительства, доход от которой в общей сложности составил пять тысяч…
— Извините, а что, кандидатская была признана выдающейся? За что премию-то дали?
Поверенный удивленно посмотрел на Давыдова из-под очков:
— Так ведь всем дают, батенька! Защитил кандидатскую — значит, достоин лучшего! Надбавка за ученую степень — это, конечно, прекрасно… Но и единовременная выплата не помешает. Обычно люди, закончив аспирантуру, семьей обзаводятся, самостоятельно жить начинают… Насколько я помню, еще года за два, как вы защитились, такой порядок ввели. Очень, скажу я вам, правильный порядок. Еще выше поднял престиж ученого. Государство не обеднеет, а молодому человеку полезно!
— Да, действительно, — согласился Давыдов, краснея. Нужно же было задать такой глупый вопрос! Вряд ли бы тот Николай, место которого он занял, мог забыть о выплате премиальных… Хотя, с другой стороны, юристы и экономисты мыслят не так, как другие люди. Вот и поверенный, похоже, не придал большого значения его вопросу.
Свиридов полистал книгу, замялся, потом попросил:
— Можно я сначала о доходах, а потом отдельно о расходах, чтобы время не терять?
— Да, конечно, — кивнул Николай.
— Стало быть, после стипендии получили вы авторскую долю за два изобретения. Какие изобретения — не знаю, да и знать не хочу. Одно известно — изобретения купило военное ведомство, авторское вознаграждение по этим проектам налогом не облагается.
Чистая прибыль — тридцать семь тысяч рублей. Это уже серьезно. Чтобы прибыльно разместить такие деньги, попотеть пришлось. Впрочем, насколько я помню, вы тогда и тратить их принялись активно. Ну, к этому сейчас перейдем. Да, потом еще одно свидетельство на изобретение было — пятнадцать тысяч, и патент гражданский, с которого вам причитается половина процента отчислений. На сегодняшний день, если не ошибаюсь, платежи уже за сорок тысяч перевалили. От грантов государственных вы после получения патентов отказались в пользу молодых сотрудников, стипендии не получали. Читали лекции в Германии. За это получили две тысячи долларов. Валютный счет как был у вас, так и есть, платежей с него не производилось — это я хорошо помню. Доход по премиям и зарплате, что вы на счет направили — двенадцать тысяч. Да вознаграждение за защиту докторской диссертации — пять тысяч. И продажа уже упомянутой выше квартиры — семь тысяч рублей. Не очень хорошая квартира была, на окраине. Да доходы по вкладам и акциям — двадцать четыре тысячи. Это чтобы вы имели в виду, что я не напрасно свой процент от сделок имею…
— Да, да. — Николай был немного огорошен всей этой бухгалтерией.
— Теперь от приятного к еще более приятному — или как посмотреть. — хихикнул Петр Петрович. — К расходам. Куплен вами дом для родителей — восемнадцать тысяч рублей плюс его перестройка — еще восемь тысяч. Но из ваших денег на это только двадцать тысяч пошло, остальное отцом внесено. Квартира в строящемся доме института в копейки обошлась — четыре тысячи рублей. Мебель, оборудование — тоже четыре тысячи. В подарок невесте своей вы трехкомнатную квартиру купили — двенадцать тысяч рублей. — Поверенный скривился как от зубной боли. — Машину ей же семь тысяч. Себе «ниву», что вы разбить недавно изволили, — шесть тысяч. «Десятка» ваша, последнее приобретение, — двенадцать тысяч. Теперь что касается недвижимого имущества за пределами города… Дача на реке Дон — восемь тысяч, дачный домик на Черном море — двадцать пять тысяч. Изъятия со счета, средства, которые вы наличными брали, — тридцать пять тысяч. И за границу ездили, и в санатории отдыхать плюс оборудование покупали в магазинах, за наличные и по карточке…