— Погибли реально?
— Именно. Их достало обратной ударной волной в собственном мире. Когда оболочка коллапсирует, тому, кто ею управляет, не позавидуешь.
О таком случае, наверное, и говорил Николаю Иван Кошкин. А прежний Давыдов, еще раз убедился Николай, оказался не так прост! Договаривался с тихоокеанцами, а сам держал камень за пазухой, помогал Бурдинову конструировать оружие против своих партнеров. Впрочем, не мог же нынешний Николай — а прежний Давыдов, несомненно, был на него очень похож — продаться каким-то тварям с изнанки мира, из ужасной тоталитарной империи?
— Как вы меня нашли? — продолжил расспрашивать Николай.
— Позже, — коротко бросил Вячеслав. — Береги дыхание. Нам нужно ускориться.
— Грузовик тронулся, — сообщил между тем Шелобко.
— Курс — к своим.
— Брось одну винтовку, — приказал Бурдинов Шелобко. — Нет, две. Бегом марш!
— Я взял две М-16АЗ на тридцать патронов и одну М-733 на двадцать, — уточнил сержант. — Оставить для нас А-третью?
— Семьсот тридцать третью, — ответил Бурдинов. — И легче, и короче. И скорострельность ниже. Новичку она больше подходит. Авось весь магазин сразу не выпустит. Впрочем, затяжные бои нам не грозят…
Давыдов молча выхватил у Шелобко одну из тридцатизарядных винтовок М-16 и, стиснув зубы, побежал. Бурдинов возражать не стал. Тут уж не до взаимных реверансов. Каждая огневая единица на счету.
— Успеть бы до леса! — запекшимися губами на бегу крикнул лейтенант Трушечкин. — Мы их, конечно, много положим. Но и сами ляжем. Их больше, вооружены они лучше. Человек двадцать. Или даже тридцать.
— Без паники, — потребовал Бурдинов. — Отстреляемся.
— Какая паника? Я к бою готовлюсь…
Позади появилось облако пыли. Это несся «КамАЗ» с американцами. До леса оставалось метров двести, но разве сравнится скорость мощного грузовика по гладкой степи со скоростью уставших людей?
Американцы, однако, не пошли на перехват, а двинулись к брошенным машинам своих сослуживцев.
— Давайте займем позицию, — предложил Шелобко. — Зачем нам в лес?
— Тебе непременно хочется подраться? — бросил укоризненный взгляд на сержанта Бурдинов. — Я, напротив, надеюсь этого избежать.
— Да как же избежать? — рассердился Трушечкин. — Видно нас как на ладони. Только руль повернуть в нужную сторону. И стрелять из кузова можно. Прямо как на дикой охоте.
— Зная американский менталитет, надеюсь, что они в ближайшее время про нас и не вспомнят, — спокойно объяснил Бурдинов.
— Ну-ну, — не очень почтительно по отношению к старшему по званию хмыкнул лейтенант.
Американцы действительно не торопились за ними гнаться. Даже не стреляли вслед, хотя пули из тяжелой штурмовой винтовки имели все шансы поразить врага на небольшом, в общем-то, расстоянии. Напротив, вокруг брошенного джипа и грузовика поднялась настоящая суматоха.
Лейтенант добежал наконец до первой низенькой елки и упал возле нее, развернувшись в сторону противника и беря американцев на прицел.
— Не стрелять, — приказал Бурдинов. — Пока не стрелять! Бежим в глубь леса!
Метров через тридцать, уже среди более густых зарослей, занял позицию Краснов. Трушечкин, наоборот, вскочил и бросился догонять остальных.
Оказавшись вне зоны прямой видимости американцев, Бурдинов дал команду остановиться:
— Насколько я понимаю, до подхода подкреплений американцы с места не сдвинутся. Видите — круговую оборону занимают.
Американцы и в самом деле только что не зарывались в грунт. Падали на землю, вжимались в складки ее поверхности…
— Чего они волнуются? — удивился Шелобко. — Нас же мало…
— А ты представь себя на их месте. Все до одного товарищи и командир убиты. Кто это сделал, они даже не догадываются. И сколько нас — откуда же им знать? Странно, что они еще стрекача отсюда не дали.
И сколько нас — откуда же им знать? Странно, что они еще стрекача отсюда не дали.
— Боятся… Засады боятся, — прокомментировал Трушечкин, перешедший на сторону полковника в вопросе об американском менталитете.
— Тогда, наверное, скоро вызовут вертолеты огневой поддержки, — предположил Шелобко.
— Скорее — танки, — вздохнул Вячеслав. — Вертолеты слишком рискованно: до границы — тридцать километров. Но они, конечно, будут просить.
Давыдов слушал разговор и не встревал. Он не был военным, опыта боевых операций не имел.
— Трои друзья где, как полагаешь? — обратился к нему Бурдинов.
— Если принять во внимание русский менталитет — где-то неподалеку. Вряд ли они могли меня бросить и убежать без оглядки. Наверное, наблюдают из леса за событиями.
— Так зови их!
— Нет, Слава, подожди. Мне надо с тобой наедине парой слов перемолвиться, — попросил Николай.
— Идет. Спешить нужно не торопясь. И отдохнуть не помешает. Смотрите по сторонам, ребята. Мы сейчас вернемся.
— Объясни, как вы меня нашли, почему пришли на помощь в самый последний момент? Все это было очень кстати. Даже чересчур кстати… Многовато у меня в последнее время таких случайностей! — Давыдов пристально смотрел в глаза Бурдинову.
Бурдинов расправил густые пшеничные усы, усмехнулся:
— К чему такие вопросы? Да еще так срочно и спешно?
— Прежде чем звать своих друзей, я должен выяснить, кто вы такие и откуда взялись!