Сбросив пиджак и галстук, Николай двинулся на кухню. Там его радостным шуршанием встретила Машка — длинношерстная морская свинка. Давыдов мимоходом сунул ей купленную на лотке морковку. Самому тоже сильно хотелось есть, Николай достал из фанерного ящика в углу несколько картофелин и принялся их чистить. Надо бы переодеться, да некогда… Чем позже поставишь варить картошку, тем позднее она сварится. Радиорепродуктор тихо бормотал, рассказывая о пожарах и наводнениях.
Начистив шесть картофелин, Давыдов опустил их в кастрюлю с водой, поставил ее на огонь и вернулся в комнату, на ходу расстегивая пуговицы на рубашке. Думал он о своем, о школьном: как бы сдать на более высокий разряд, какие задачи предложить ученикам для проверочной контрольной. А когда поднял глаза, обыденные мысли разом вылетели из головы.
На его кровати в непринужденной позе сидела эффектная брюнетка в легком полупрозрачном платье цвета весеннего луга. Присутствие незнакомой миловидной девушки в комнате было еще полбеды. Мало ли как она могла сюда пробраться? Хуже оказалось то, что девушка слегка просвечивалась. Она была не то чтобы прозрачной, но все-таки в некоторой степени проницаемой для световых лучей. При желании сквозь нее можно было различить противоположную стенку.
Если учесть, что солнце еще не село, версия о привидениях подвергалась жестокой критике. Где вы видели привидение среди бела дня? Тривиальной галлюцинацией девушка тоже быть не могла — Николай вел исключительно трезвый образ жизни, психоделиков же вообще не пробовал никогда в жизни.
— Что же ты не раздеваешься, котик? — мурлыкнула девушка, глядя на застывшего Давыдова пронзительно-зелеными глазами, в которых плясали бесенята. — Иди ко мне!
Николай судорожно сглотнул:
— Ты прозрачная!
Почему обычно вежливый до нелепого молодой человек решил назвать странную гостью на «ты»? Наверное, к этому его подвигло то, что она сидела на его кровати. Хотя при чем здесь кровать? Да и вообще — можно подумать, для девушки информация о ее прозрачности будет откровением!
— Вот как? — тем не менее удивилась гостья.
— Явная недоработка. Впрочем, Николай, у нас очень мало времени. Раздевайся быстрее!
— Зачем? — густо покраснел Давыдов.
Пожалуй, это был сон. Причудливый, немного страшный, но все же приятный. Девушка выглядела милой и привлекательной. Что с того, что прозрачная? Во сне и не такое бывает…
— Потому что ты должен быть без одежды, — уже более жестко, без мурлыкающих интонаций, заявила гостья. — Ну же!
— Я не могу при посторонних, — тихо пробормотал Давыдов.
— Какая же я тебе посторонняя? — кажется, даже возмутилась девушка. — Ишь чего выдумал! Быстро снимай рубаху, брюки и тапочки. Трусы можешь оставить. Ты ведь не ел еще?
— Нет… — протянул молодой человек, гадая, какое это имеет значение.
— Отлично! Время — деньги! Скидывай свои тряпки!
Коля мимолетно обиделся на то, что его лучший костюм гостья назвала «тряпкой» — костюм на самом деле был совсем неплохой, купленный в фирменном магазине известной швейной фабрики, — и, удивляясь сам себе, скинул тапочки, стянул брюки и избавился от рубашки.
— Вот и замечательно, — констатировала девушка.
Пол под Давыдовым будто бы провалился, перед глазами поплыли радужные пятна. Потом стало темно.
Николай какое-то время не мог понять: что происходит, где он и даже кто он?
Очнувшись, Давыдов обнаружил себя под прозрачным колпаком. За пластиком колпака угадывались светлые стены, размытые силуэты людей. Несколько мужских фигур, несколько женских. Кажется, там была та девушка в зеленом, что сидела на кровати в его спальне.
Колпак медленно и бесшумно поднялся. Сразу стало светлее. Предметы обрели резкость, насыщенный цвет. Николая окружали самые обычные люди. Мужчины в костюмах, при галстуках. Женщина в брюках. И — точно — та самая девушка в зеленом.
Давыдов сидел на пластиковой поверхности, обильно посыпанной песком. Да и на нем самом кое-где был песок. Мелкий, белый…
— С прибытием, Николай Васильевич! — радушно улыбнулся Давыдову мужчина лет пятидесяти, темноволосый, с проседью на висках.
— Привет, Коля! — помахала рукой девушка в зеленом. Сейчас ни она, ни ее платье не были прозрачными.
— Здравствуйте, — вежливо ответил воспитанный Давыдов.
— Извините, что оторвали вас от дел, — слегка причмокивая губами, повел речь тот же мужчина, который радовался его прибытию. — Вы меня не знаете? Меня зовут Лев Алексеевич, я возглавляю институт, где вы работаете.
— Что-что? — переспросил Николай. Глупая реакция, и Давыдов сам это понимал, но удержаться от реплики не смог.
— То, — бесцеремонно бросила девушка в зеленом. — Меня ты тоже не помнишь?
— Как же, помню, — отозвался Николай. — Вы мне велели раздеться там, у меня в спальне. Зачем, хотел бы я знать? Неужели нельзя было похитить меня в одежде?
Давыдов наконец осознал, как нелепо выглядит среди всех этих солидных и красиво одетых людей, и ему стало еще больше не по себе. Казалось бы, гораздо важнее знать, куда и к кому он попал. Но отсутствие брюк и рубашки волновало молодого человека куда больше.
Он встал, стряхнул с себя песок, оглядел собравшихся.
Но отсутствие брюк и рубашки волновало молодого человека куда больше.
Он встал, стряхнул с себя песок, оглядел собравшихся. Все они смотрели на него доброжелательно и с искренним интересом.