— Ты весь слил? — спросил Трушечкин.
— Ты весь слил? — спросил Трушечкин.
— Весь.
— А пахнет отчего так сильно? — поинтересовался Бурдинов. — На себя разлил?
— Было немного. К тому же шланг я искать не стал, да и отсасывать бензин терпеть не могу. Пробил кинжалом бензобак внизу — и все дела. Литров двадцать, однако, набежало.
— Хватит? — спросил Бурдинов у Петренко.
— У меня в баке литров десять оставалось… Может, и хватит. Но ненадолго. Много нас, один человек даже лишний.
— Лишних людей у нас нет, — возразил Давыдов.
— Нам бы двадцать километров над самой землей пройти, границу перелететь — и мы в безопасности. Как в воздухе будем, я сразу истребители вызову, — пообещал Бурдинов.
— Угу, — хмуро буркнул Петренко. — Грузитесь, что ли, в вертолет.
Краснов торопливо залил бензин в бак, отшвырнул пустую канистру в сторону.
— Ты что делаешь? — возмутился Петренко.
— Чтобы перегруза не было, — объяснил сержант. — Может, кресла повырываем заодно, здесь оставим?
— Я тебе повырываю! — возмущенно зашипел хозяйственный Петренко. — Автомат свой выбрасывай, сапоги снимай, а мой вертолет не трогай! — С этими словами он схватил канистру и забросил ее в салон; сам влез на пилотское кресло. — Долго вас ждать?
Вопрос этот относился к Шведову и Давыдову. Военные же попрыгали в машину на удивление споро, только Бурдинов стоял на земле рядом с вертолетом. Трушечкин сидел на полу вертолета, свесив ноги, поводя автоматом из стороны в сторону.
И тут из темноты выросла фигура в ярко-красном халате. Руки ее были подняты — видимо, в подтверждение добрых намерений.
— Не стрелять, — быстро дал команду Бурдинов.
Впрочем, Трушечкин стрелять и не собирался. Он соскользнул из вертолета на землю, готовый скрутить незваного гостя или, в крайнем случае, пырнуть его штык-ножом. Стрелять в такой ситуации можно было только из пистолета с глушителем. Да и то не очень надежно — неудачный выстрел, и жертва успеет закричать.
— Куда же вы собрались, не попрощавшись? — Монгол в красном халате медленно опустил руки.
Всмотревшись, Давыдов узнал в нем шамана Мягмара. На этот раз с ним не было охранников и слуг. Возможно, они лежали сейчас в траве, держа вертолет на прицеле.
— Я не вооружен и пришел с миром, — объявил шаман, поймав на себе настороженный взгляд Трушечкина. — Не стоит нападать на меня на моей земле.
— Конечно, Мягмар, — криво улыбнулся Бурдинов. — Помнишь меня?
— Помню, дарга Вячеслав, — усмехнулся шаман.
— Со мной еще больший дарга — Николай, — кивнул Бурдинов в сторону Давыдова.
— Я знаю, — просто ответил шаман. — Я уже говорил ему, что помощь придет, откуда не ждешь. И что мы еще встретимся. Вот и встретились.
Давыдов понял, что шаман пришел не случайно.
— Что ты от меня хочешь? — спросил он.
— Пусть твой друг заплатит дарге Лосолу за испорченную машину! Зачем было дырку в баке пробивать?
Давыдов удивился тому, что Мягмар сразу выделил из всей их компании платежеспособного человека.
(Сам он тоже мог бы заплатить — не наличными, а с помощью карточки. Но вряд ли у шамана или у дарги Лосола была возможность принимать электронные платежи.)
Да и о дырке в «субару» Мягмару могли рассказать только духи. Или особо доверенные люди. Мало кто из рядовых монголов не разразился бы возмущенными выкриками, увидев варварский акт, учиненный Красновым по отношению к дорогой японской машине!
Шведов поспешно достал из кармана бумажник и вытащил две купюры по сто рублей.
— Хватит?
— Главное — хоть что-то заплатить, — опять улыбнулся странной улыбкой Мягмар. — Лучше бы долларами, они у нас сейчас больше в ходу. Но рубли надежнее. А керосина я вам в бак залил. Литров пятьдесят.
Теперь уже, кажется, растерялся даже невозмутимый Бурдинов.
— Выходит, ты на самом деле знал, что мы вернемся? — спросил Давыдов.
— Духи поведали, — спокойно ответил шаман. — А к тебе, Николай-дарга, у меня одна большая просьба: останови войну. Не дай своим друзьям напасть на нас. Американцы здесь долго не задержатся. Народ ими уже сыт по горло. Подождите год-другой. Свое оружие испытаете в другом месте. А лучше бы не испытывать его вообще. Других проблем скоро много будет.
Давыдов глубоко вдохнул горький воздух степных костров. Совсем недавно он мечтал уйти бродить по этой весенней степи, это когда в него собирались стрелять. А теперь? Что его ждет теперь? Опять дикая карусель, несущая его по кругу? Где каждый так и норовит подтолкнуть тебя к смертельно опасному краю…
— Я постараюсь, Мягмар, — пообещал он.
— Все мы стараемся, — покачал головой шаман. — Этого мало. Если начнется война, мир рухнет. Не станет больше нашего мира, и чужого мира не будет. Границы исчезнут, и зло будет бродить между людей безнаказанно…
— Хорошо, я сделаю то, что ты говоришь, — вдруг, неожиданно для самого себя, твердо пообещал Давыдов. — Не допущу войны.
Он понял, что имел в виду шаман. Пока что прыгунцы, ипсилон-проекции, другие вероятные спецагенты из разных глобул охотились только за ним. Но дальнейшее развитие и использование технологий перемещения между суперструнами может привести к тому, что привычные границы миров действительно рухнут. В опасности будет судьба каждого человека. Любой сможет оказаться пешкой в игре между враждующими империями враждующих глобул.