— Верно, — согласился полковник. — Засекут. Но чтобы поднять американские перехватчики, потребуется минимум минут пять. Если получится, за это время мы уже окажемся у границы. Или пересечем ее. После этого — хоть трава не расти! А если вертолет поднимется с нашей базы и пересечет границу, у них будет время отреагировать. И перехватчики прибудут как раз тогда, когда мы начнем грузиться. Если честно, пока боевые вертолеты остаются на месте разборки тихоокеанцев и американцев, у нас мало шансов уйти и на своем вертолете. От «Апачей» не уйти! Но хоть попытаемся!
— Попытаемся! — жизнерадостно подтвердил Петренко. — Мне бы только до вертолета своего добраться. Посмотрим еще, кто кого! Интересно, его монголы еще не разобрали на части?
— В первый день — вряд ли, — подал голос сержант Краснов. — Шаман не разрешит. Неизвестно еще, как дела повернутся. Они шамана слушают.
Лес становился все гуще. Скорее всего, Шелобко, шедший впереди отряда, намеренно забирал в самую густую чащу. Спохватятся американцы, пошлют поисковую группу — да попробуй найди кого в лесу!
Давыдов медленно, но верно отставал. Ремень винтовки резал плечо, туфли — словно бы со свинцовыми подошвами. И вообще, туфли — не лучший вариант для марш-бросков по лесу. Хорошо еще, что дорогая модельная обувь пришлась впору пи не торопилась рассыпаться от чрезмерных нагрузок. Внешний вид туфель, однако, оставлял желать лучшего. На прием в них уже не пойдешь — сколько ни чисть.
Слава Бурдинов тоже отстал. Но явно не потому, что устал больше своих солдат. Просто захотел перемолвиться несколькими словами с Николаем.
— Шаман тебе как показался? — спросил он.
— Любопытный. Философ наверняка. По-русски говорит отлично, — прерывисто дыша, ответил Николай. — И, что самое интересное, знает, что я из другой глобулы.
— Так и сказал — «из другой глобулы»?
— Ну, как он выразился, точно не помню. Но я его понял.
— Встречался я с этим шаманом. Доводилось некоторое время назад, когда обстановка на границе еще не такая напряженная была, — хмыкнул Бурдинов, отмахиваясь от слепня, увязавшегося за отрядом. — Меня даже жуть пробрала, когда я его послушал. Такое ощущение, что он усилием воли делает то, ради чего мы машины строим, накопители конструируем…
— Может, в рукаве приборы прячет? — неуверенно предположил Давыдов, переходя с бега на быстрый шаг и переводя дыхание.
Сказал, а сам подумал, что ничего шаман не прячет. Не тот у него был вид, чтобы прятать. Хоть и воспитывался он на философском факультете.
— Даже если и прячет — где он их берет? Таких технологий и в мирах ближайших гармоник нет. Насколько мы осведомлены. А если он какие-нибудь дальние гармоники представляет, то это еще страшнее, чем если он все голыми руками делает. Представляешь, сколько энергии нужно, чтобы оттуда сюда добраться? Да еще и ничем себя не выдавать?
— Много, — согласился Давыдов.
— Даже если и прячет — где он их берет? Таких технологий и в мирах ближайших гармоник нет. Насколько мы осведомлены. А если он какие-нибудь дальние гармоники представляет, то это еще страшнее, чем если он все голыми руками делает. Представляешь, сколько энергии нужно, чтобы оттуда сюда добраться? Да еще и ничем себя не выдавать?
— Много, — согласился Давыдов. — А идти нам еще далеко?
— Километров двенадцать, предполагаю. У нас не шаман, а Шелобко ответственный за связь с космосом. Ему не только разведданные со спутника передают. Группу нашу они тоже ведут, и в зашифрованном виде координаты передают.
— Американцы не перехватят?
— Не должны. Сигнал слабый, пучок направленный, информация надежно защищена. А вот если перехватят да расшифруют, нам не позавидуешь.
К вечеру в лесу сильно похолодало. Солнце еще освещало открытые поляны, но под укрытием деревьев почти полностью стемнело. Внезапно пришедший холод переносить было даже труднее, чем изнуряющую жару.
Разведчики поделились со спасенными рыболовами и Давьщовым калорийным сухим пайком, состоящим из сухофруктов, сухарей и шоколада, а также водой из фляжек. Но еды было мало, а воды — еще меньше. Глупо набирать на кратковременную операцию продукты. Проще затянуть пояса. Хотя на голодный желудок и воздух кажется свежее, и дорога длиннее.
Лейтенант Трушечкин вместе с сержантом Красновым бесшумно, как змеи, поползли по степи к кочевью шамана Мягмара. Остальные наблюдали за монголами из леса.
Вместе с разведчиками просился и Петренко — ему не терпелось попасть к своей машине. Но Бурдинов запретил. Без соответствующих навыков пилот мог демаскировать разведчиков. Да и одежда его не способствовала разведдеятельности. Если военные были в камуфляже, то Петренко — в некогда голубой, а теперь уже грязно-серой, в разводах рубашке и черных, местами порванных брюках.
Мягмар поставил свое кочевье в хорошем и удобном месте. На берегу небольшой речки, неподалеку лес. Есть топливо для очагов, не нужно расходовать керосин, чтобы готовить еду на керогазах. Что это за пища без дымка?
Впрочем, все это были предположения, которыми обменивались между собой разведчики. Может быть, шаман преследовал свои, одному ему известные цели. Может, в ложбинке, где он поставил свои юрты, имелся прямой канал связи с космосом, лучше было беседовать с духами.