— Позвонили родителям? — не поверил своим ушам Николай.
— Естественно. Вы были очень привязаны к родителям. Мне ли не знать! И покинуть их на несколько месяцев, если не лет, без предупреждения никак не смогли бы.
— Что значит «был привязан»? — еще больше насторожился Давыдов.
Похоже, похитители не собирались отпускать его в ближайшее время. И предприняли все меры для того, чтобы его не стали искать.
— Ничего. Оговорился, — как-то судорожно улыбнулся психолог. — Вы и сейчас к ним привязаны. Поэтому мы сообщили вашей маме, что вы улетели в Америку.
Поэтому мы сообщили вашей маме, что вы улетели в Америку. По срочной программе обмена. И что уже оттуда позвоните.
— Они никогда не поверят, — вздохнул Николай.
— Вы позвоните и сами расскажете. Денег им пошлете, — предложил психолог. — Но жить будете здесь. Потому что вы нам очень нужны. Здесь вы принесете гораздо больше пользы, чем на почетном и ответственном посту учителя математики средней школы номер пять.
Николай послушно кивнул. Психолог говорил уверенно и убедительно. Только в глубине души Давыдов ему все равно не верил.
— Миров — множество, — спокойно и твердо констатировал Семен. — Немного смешно объяснять такие вещи тебе, тогда как ты в свое время объяснял их мне…
Медсестра или секретарь — одним словом, ассистентка Семена — принесла в кабинет кофе. Психолог откинулся в кресле и, кажется, забыл о необходимости говорить «вы». Что ж, возможно, он был на «ты» с прежним Николаем — Давыдов уже начал догадываться, что такой существовал или существует. Да и сам молодой человек почувствовал некоторое расслабление после первого же глотка превосходного горячего напитка. Может быть, в кофе что-то подмешали. А может, и воздух в кабинете психолога был пропитан какими-то успокаивающими ароматами.
— Так вот, есть миры, которые совершенно отличны от нашего, — продолжил Семен. — Там даже физические константы другие. Фундаментальные постоянные, свойства материи. Да что постоянные — там количество измерений и их свойства в корне отличаются от привычной нам картины… Но есть и зеркальные миры. Практически точные копии нашего. Или, во всяком случае, их близкие подобия. Их количество все время увеличивается, а различия, особенно в ближних зеркальных мирах, незначительны. Откуда берутся эти различия, как получается, что история, тождественная истории другого мира, сворачивает в другое русло, — я не знаю. Профессор Савченко тебе объяснит, если сам не поймешь в ближайшее время. В принципе вы работали в паре. Он создавал физическую картину, ты выполнял расчеты. Точнее, он и сам что-то считал, и ты занимался не только расчетами — так вышло, что твои теории очень ему пригодились. А его — тебе. Я не специалист, мне трудно объяснить.
— Савченко — это кто?
— Лев Алексеевич, пожилой мужчина, что встречал тебя в приемной капсуле. Директор нашего института. Физик-пространственник.
— Как называется институт?
— ИТЭФ. Институт теоретической и экспериментальной физики.
— И я сейчас в другом мире? — на всякий случай уточнил Давыдов, хотя вроде бы и так все было ясно.
— Да. В одном из ближайших зеркальных миров. Дорого сталась твоя переброска — именно поэтому Галина и пыталась сэкономить на каждом грамме веса, раздевая тебя. По-твоему, абсурд? Хотя, с точки зрения психоанализа, ее желание сэкономить копейки таким экстравагантным способом, тратя тысячи, дает пищу для размышлений…
Семен задумчиво улыбнулся, отхлебнул кофе, бросил на Давыдова быстрый взгляд поверх чашки. Впрочем, Николаю сейчас было не до психоанализа. И Кручинин продолжил:
— Дорого обошелся поиск. Но мы уверены, что цель оправдает средства.
— Зачем же я вам нужен? — недоверчиво спросил Николай, который не слишком-то верил в свою избранность.
— Да затем, что наш Николай Давыдов, руководитель расчетной группы института, создатель математической теории временного распределения пространства, разбился на трассе М4, Москва-Ростов.
А проект важен как никогда. Очень многое поставлено на карту. Без тебя мы не проведем расчеты с нужной точностью. Не создадим реально действующую пространственную торпеду. Вся работа насмарку. И не забывай, что война надвигается…
— С Америкой? — уточнил Давыдов. — Или с исламскими государствами?
Семен едва не подавился кофе:
— Нет, конечно. До этого, к счастью, пока не дошло. С Монголией.
Николай взял из вазочки на журнальном столике еще одну трубочку с кремом — пирожные очень ему понравились — и покачал головой:
— Я, наверное, все-таки нахожусь в состоянии вялотекущего бреда. Любопытно, что в этом бреду со мной беседует психолог. Что бы это значило с точки зрения психоанализа? Вы говорите, война с Монголией? Из-за чего? И с кем там воевать? У них хоть армия есть?
— Зря я упомянул о Монголии и о войне, — вздохнул Семен. — Ошибся. Тебе бы с собой разобраться, а потом с историей и геополитикой. Мне, например, было очень трудно разбираться в истории и политике вашего мира. Да мы, впрочем, сильно и не углублялись. Хроноархеолог, Лина Валерьевна, кое-какую выборку сделала, но и ей было не до тонкостей. Срочный заказ. Лишь бы тебя найти. Поэтому на детали сейчас не обращай внимания. Через недельку, полагаю, освоишься. А сейчас забудь о том, что я сказал. Хорошо?