Я подумал, случайно ли я об этом забыл. Или все это время ждал ее возвращения, чтобы наконец повзрослеть?
Когда мы с Судьей подъехали к зданию суда на слушание, нам пришлось пробираться сквозь толпу репортеров. Они начали тыкать микрофоны мне в лицо и наступать Судье на лапы. Анна только посмотрит на эту толпу и тут же сбежит. Я увидел за стеклянной дверью Верна и помахал ему рукой.
— Помогите нам выйти отсюда, пожалуйста, — попросил я. — Они же съедят свидетелей живьем.
И тогда я заметил Сару, которая уже ждала. На ней был костюм, лет десять провисевший в шкафу, волосы тщательно собраны в узел. Вместо портфеля в руках она держала рюкзак.
— Доброе утро, — спокойно поздоровался я.
Дверь с шумом распахнулась, и влетел Брайан. Переводя взгляд с Сары на меня, он спросил:
— Где Анна?
Сара шагнула к нему.
— Она не приехала с тобой?
— Я вернулся в пять утра с вызова, и ее уже не было. Она оставила записку. Написала, что встретит меня здесь. — Он посмотрел на стаю шакалов на улице. — Она точно сбежала.
Снова послышался звук ломающейся печати, и в здание суда под аккомпанемент выкриков и вопросов вошла Джулия. Она поправила волосы, одежду, но как только взглянула на меня, вся ее решительность испарилась.
— Я найду ее, — заявил я.
— Нет, ее найду я, — сердито возразила Сара.
Джулия смотрела на нас.
— Кого нужно найти?
— Анна временно отсутствует, — объяснил я.
— Отсутствует? — переспросила Джулия.
— Отсутствует? — переспросила Джулия. — Она исчезла?
— Совсем нет.
И я не обманывал. Чтобы исчезнуть, Анне надо было сначала появиться.
Я понял, что даже знаю, где надо искать ее. Сара тоже это поняла и позволила мне решать проблему. Когда я пошел к двери, Джулия схватила меня за локоть и сунула в руку ключи от машины.
— Теперь ты понимаешь, почему ничего не выйдет? Я повернулся к ней.
— Джулия, послушай. Я тоже хочу поговорить о том, что происходит между нами. Но сейчас действительно не время.
— Я говорила об Анне. Кемпбелл, она еще ребенок. Она даже не смогла прийти на собственный суд. Тебе это ни о чем не говорит?
— Только о том, что каждый может испугаться, — наконец ответил я, имея в виду всех нас.
Занавески в больничной палате были задернуты, но я все равно увидел смертельную бледность на лице Кейт и сеть голубых вен под ее кожей, по которым лекарства прокладывали дорогу жизни. А в ногах у нее, свернувшись калачиком, спала Анна.
Я скомандовал Судье оставаться возле двери, а сам осторожно вошел.
— Анна, пора идти.
Когда я услышал, что открылась дверь, то ожидал увидеть Сару или врачей с каталкой. Но на пороге стоял Джесси.
— Привет, — бросил он, будто мы были давними друзьями.
Я чуть было не спросил его, как он сюда попал, но понял, что не хочу знать ответ.
— Мы сейчас едем в суд. Тебя подвезти? — сухо спросил я.
— Нет, спасибо. Я подумал, что пока все будут там, мне лучше посидеть здесь. — Он не сводил глаз с Кейт. — Она паршиво выглядит.
— А чего ты ожидал? — ответила проснувшаяся Анна. — Она умирает.
Я опять поймал себя на том, что удивленно смотрю на свою клиентку. Я догадывался, что у нее были какие-то свои тайные мотивы, но до конца разгадать их не мог.
— Нам надо идти.
В машине Анна села впереди, а Судья устроился сзади. Она начала рассказывать мне о сумасшедшей истории, которую вычитала в Интернете. Парню из Монтаны в 1876 году суд запретил пользоваться водой из реки, устье которой находилось на земле его брата, хотя это означало, что весь урожай этого парня погибнет.
— Что вы делаете? — спросила она, когда я специально проехал поворот к суду.
Вместо ответа я остановил машину возле парка. Мимо пробежала трусцой толстозадая девица, держа на поводке одну из тех собачек, которые больше похожи на кошек.
— Мы опоздаем в суд, — помолчав, сказала Анна.
— Мы уже опоздали. Послушай, Анна. Что происходит?
Она глянула на меня так, как могут смотреть только подростки, когда хотят подчеркнуть, что имеют отношение к совершенно другой эволюционной цепи.
— Мы едем в суд.
— Я не об этом спрашиваю. Я хочу знать, почему мы едем в суд.
— Кемпбелл, мне кажется, что вы прогуляли свое первое занятие в университете. Это довольно часто происходит, если люди подают иск.
Я пристально смотрел на нее, желая услышать правду.
— Анна, зачем мы идем в суд?
Она глазом не моргнула.
— Зачем вам служебная собака?
Я побарабанил пальцами по рулю и огляделся. Там, где только что бежала девица, мамаша толкала перед собой коляску, а ребенок изо всех сил пытался выбраться из нее. С дерева слетела стая птичек.
— Я никому об этом не рассказываю, — ответил я.
— Я — не никто.
Я глубоко вздохнул.
— Когда-то давно я заболел, у меня была ушная инфекция. По непонятной причине лекарства не подействовали, и нерв повредился. Я ничего не слышу левым ухом. В принципе, ничего страшного, но есть определенные ситуации, с которыми я не могу справиться.
В принципе, ничего страшного, но есть определенные ситуации, с которыми я не могу справиться. Например, когда слышу, что приближается машина, то не могу определить, с какой стороны она движется. Или не слышу, когда ко мне обращаются в людном магазине. Судья прошел специальную тренировку, чтобы стать моими ушами. — Поколебавшись, я добавил: — Не люблю, когда меня жалеют. Поэтому, то, что я рассказал, — огромный секрет.