— Я, э-э, пойду посмотрю, заполнили ли ребята бумаги, — пробормотал я и оставил их одних.
Вещи в действительности не такие, какими представляются. Некоторые звезды, например, выглядят яркими точками. Но если рассмотреть их под микроскопом, выяснится, что перед нами совокупность молекул — миллионы таких же звезд, которые кажутся нам обычным куском камня.
Или еще один пример, правда, не такой красноречивый. Существуют тройные звезды, такие как Альфа Центавра: на самом деле это двойная звезда, а возле нее находится красный карлик.
В Африке есть племя, которое верит, что жизнь на Земле зародилась на второй звезде Альфы Центавра — той, которую невозможно увидеть без мощнейшего телескопа. Невольно задумываешься над тем, как так получилось, что греки, туземцы и индейцы равнин, живя на разных континентах, все смотрели на группу из семи Плеяд и независимо друг от друга видели семь девушек, убегающих от опасности.
Выводы делайте сами.
Кемпбелл
Чтобы получить представление о том, что ощущаешь после эпилептического припадка, вообразите себе, что вы с ужасного похмелья проснулись на дороге и вас сразу же переехал грузовик. Хотя, если подумать, то эпилептический припадок все-таки хуже. Я был весь в своих испражнениях, с капельницей в руке и разваливался на куски, когда ко мне подошла Джулия.
— Собака чувствует, когда приближается припадок, — сказал я.
— Правда? — Джулия протянула к Судье руку, чтобы тот ее понюхал. Она кивнула на место на диване рядом со мной. — Можно мне присесть?
— Я не заразный, если ты это имеешь в виду.
— Нет, я не это хотела сказать. — Она села достаточно близко, и я почувствовал тепло ее плеча в нескольких сантиметрах от меня. — Почему ты не рассказал мне, Кемпбелл?
— Господи, Джулия, я не рассказал даже своим родителям. — Я попытался выглянуть через ее плечо в коридор. — Где Анна?
— Сколько это продолжается?
Я попробовал встать, но мне удалось приподняться всего на полдюйма, и силы покинули меня.
— Мне нужно возвращаться.
— Кемпбелл.
Я вздохнул.
— Некоторое время.
— Сколько, неделю?
Покачав головой, я сказал:
— За два дня до выпускного бала в Виллере. — Я посмотрел на нее. — Когда родители сказали, что я должен ехать с ними на вечеринку в клуб, я поехал за ними на своей машине, надеясь смыться при первой же возможности, — в тот вечер я хотел приехать к тебе домой. Однако по дороге в клуб попал в аварию. Я отделался несколькими синяками, но в тот же вечер случился первый припадок. Позже мне сделали тридцать томограмм, но врачи не могли точно назвать причину. В одном они были уверены: эти припадки будут сопровождать меня всю жизнь. — Я глубоко вздохнул. — Поэтому я решил, что они не должны портить жизнь другим людям.
— Что?
— А чего ты ожидала, Джулия? Я был недостоин тебя. Ты заслуживала лучшего, чем калека, который в любой момент может свалиться с пеной изо рта.
Джулия говорила совершенно спокойно:
— Ты мог дать мне возможность решить самой.
— И что бы изменилось? Неужели тебе было бы приятно бегать за мной, как Судья, до конца моей жизни? — Я покачал головой. — Ты была такой свободной и независимой. Я не хотел лишать тебя этого.
— Если бы ты предоставил мне выбор, я не провела бы пятнадцать лет в сомнениях, думая, что со мной что-то не так.
— С тобой? — Я засмеялся. — Посмотри на себя. Ты сногсшибательная женщина. Ты умнее меня. Ты успешно делаешь карьеру и, скорее всего, уже имеешь какие-то накопления в банке.
— И я одинока, Кемпбелл, — добавила Джулия. — Почему ты не подумал, что мне пришлось научиться казаться независимой? Я тоже быстро выхожу из себя, стараюсь замкнуться в себе, и мой второй палец на ноге длиннее первого. Мои волосы живут в автономном режиме. К тому же я становлюсь сумасшедшей перед месячными. Человека любишь не за то, что он безупречен, — сказала она.
Мои волосы живут в автономном режиме. К тому же я становлюсь сумасшедшей перед месячными. Человека любишь не за то, что он безупречен, — сказала она. — Ты любишь его вопреки тому, что эти недостатки у него есть.
Я не знал, что ответить. Это было все равно что услышать после тридцати пяти лет жизни, что небо на самом деле не синее, а зеленое.
— И еще, на этот раз ты не бросишь меня. На этот раз тебя брошу я.
Мне стало еще хуже, если только такое было возможно. Я попытался сделать вид, что мне совсем не больно, но не хватило сил.
— Тогда иди.
Джулия придвинулась ко мне.
— Я уйду, — согласилась она. — Лет через пятьдесят-шестьдесят.
Анна
Я постучалась в дверь мужского туалета и вошла. У одной стены был очень длинный писсуар. У другой мыл руки Кемпбелл. На нем были штаны от папиной формы. Он изменился, словно все прямые линии, которыми было нарисовано его лицо, кто-то размазал.
— Джулия сказала, что вы меня здесь ждете, — проговорила я.
— Да, я хотел поговорить с тобой наедине, а свободные комнаты есть только наверху. Твой папа говорит, что мне еще нельзя много двигаться. — Он вытер руки полотенцем. — Я прошу прощения, что все так получилось.
Я не знала, что можно на это сказать. Покусав нижнюю губу, я спросила:
— Поэтому нельзя гладить собаку?
— Да.
— А откуда Судья знает, что нужно делать?