На следующее утро за завтраком они сказали, что мы приглашены этим вечером в клуб на вечеринку — черный галстук, только члены семьи. Джулию, конечно же, никто не приглашал.
Когда мы подъехали к ее дому, было так жарко, что какой-то находчивый парень открыл пожарный гидрант, и дети, как попкорн, прыгали в струе воды.
— Джулия, мне не надо было привозить тебя к себе и знакомить с родителями.
— Тебе много чего не надо было делать, — согласилась она. — И большая часть этого касается меня.
— Я позвоню тебе перед выпускным вечером, — пообещал я. Она поцеловала меня и вышла из машины.
Но я не позвонил. И не встретился с ней на выпускном вечере. Она думает, что знает причину. Но она ошибается.
Самое интересное в Род-Айленде то, что здесь нет никакой симметрии. Например, есть Малый Комптон, но нет Большого Комптона. Есть Верхний Дерби, но нет Нижнего Дерби. Названия многих мест связаны с чем-то, чего на самом деле не существует.
Джулия ехала за мной на своей машине. Мы с Судьей, похоже, побили рекорд скорости, потому что прошло, кажется, меньше пяти минут после звонка Анны, когда мы прибыли на место и нашли ее возле дежурного. Она подлетела ко мне с безумным видом.
— Вы должны помочь, — плакала она в истерике. — Джесси арестовали.
— Что? — Я уставился на Анну, которая оторвала меня от прекрасного обеда, не говоря уже о важном разговоре. — При чем здесь я?
— Но мне нужна ваша помощь, чтобы его вытащить, — медленно, будто идиоту, объяснила Анна. — Вы же адвокат.
— Но я не его адвокат.
— А почему вы не можете им стать?
— А почему тебе не позвонить маме? — предложил я. — Я слышал, она берет новых клиентов.
Джулия ударила меня по руке.
— Заткнись! — Она повернулась к Анне. — Что случилось?
— Джесси угнал машину, и его поймали.
— Давай подробнее, — сказал я, мгновенно пожалев об этом.
— Кажется, это был «хаммер». Большая желтая машина.
Во всем штате есть только один желтый «хаммер», и он принадлежит судье Ньюбеллу. Я почувствовал боль в переносице.
— Твой брат угнал машину судьи, и ты хочешь, чтобы я его вытащил?
Анна захлопала глазами.
— Ну да.
О Боже!
— Я поговорю с офицером.
Оставив Анну под присмотром Джулии, я подошел к столу дежурного, который — клянусь — уже смеялся надо мной.
— Я адвокат Джесси Фитцджеральда, — выдохнул я.
— Очень жаль.
— Это была машина судьи Ньюбелла, правда?
Офицер улыбнулся.
— Ага.
Я глубоко вздохнул.
— Парень еще ни разу не привлекался к уголовной ответственности.
— Парень еще ни разу не привлекался к уголовной ответственности.
— Ему лишь недавно исполнилось восемнадцать, только поэтому. В отделе несовершеннолетних на него дело длиной с милю.
— Послушайте, — начал я. — У его семьи сейчас трудные времена. Одна сестра умирает, вторая подала в суд на родителей. Разве этого не достаточно?
Офицер посмотрел на Анну.
— Я поговорю с начальником, но вам лучше позаботиться о парне. Уверен, что судья Ньюбелл не приедет для дачи показаний.
После еще нескольких минут переговоров я вернулся к Анне. Увидев меня, она подскочила:
— Вы все уладили?
— Да, но больше никогда не буду этого делать. И с тобой мы тоже еще не закончили.
Я направился в дальнюю часть здания, где были камеры предварительного задержания.
Джесси Фитцджеральд лежал на спине на металлической койке, закрыв локтем глаза. Я задержался возле его камеры.
— Знаешь, это наилучший аргумент, который я когда-либо видел, свидетельствующий в пользу естественного отбора.
Он сел.
— Кто вы, черт возьми, такой?
— Твоя крестная фея. Ты, маленький кусок дерьма, соображаешь, что угнал «хаммер» судьи?
— Ну, откуда мне было знать, чья это машина?
— А номерной знак «Встать, суд идет» тебе ни о чем не сказал? Я адвокат. Твоя сестра попросила меня представлять твои интересы. Вопреки здравому смыслу, я согласился.
— Серьезно? Вы сможете меня вытащить отсюда?
— Они собираются отпустить тебя под залог. Ты должен отдать водительские права и согласиться жить по своему адресу, что ты и так делаешь. Так что с этим проблем не будет.
Джесси задумался.
— А свою машину я тоже должен им отдать?
— Нет.
Я видел, какие мысли вертелись в его голове. Такому парню, как Джесси, плевать на водительские документы, если ему оставляли машину.
— Тогда все нормально, — ответил он.
Я повернулся к ожидавшему неподалеку офицеру, и он открыл камеру, выпустив Джесси. Мы вместе вышли в комнату ожидания. Мы были одного роста, но в нем еще оставалась какая-то юношеская угловатость. Его лицо засветилось, когда мы повернули за угол. На какое-то мгновение я поверил, что он способен на раскаяние, что, возможно, чувства Джесси к Анне сделают его союзником сестры.
Но он не обратил на нее внимания, вместо этого подойдя к Джулии.
— Привет, — произнес он. — Ты беспокоилась обо мне?
В этот момент мне захотелось вернуть его в камеру. Но сначала убить.
— Уйди, — вздохнула Джулия. — Пошли, Анна. Давай найдем, где можно поесть.
Джесси посмотрел на нее.
— Отлично. Умираю от голода.
— Не ты, — сказал я. — Мы едем в суд.
В день, когда я выпускался из Виллера, прилетела саранча. Это было похоже на сильную летнюю бурю — саранча путалась в ветках деревьев и с глухим стуком падала на землю. Метеорологи проводили исследования, пытаясь объяснить феномен. Они вспоминали библейскую чуму, и Эль-Ниньо, и нашу затянувшуюся засуху. Они рекомендовали носить зонтики, широкополые шляпы и по возможности не выходить на улицу.