Кемпбелл пожал плечами.
— Говорят, что это как-то связано с импульсами, которые животные улавливают раньше людей. Но мне кажется, это благодаря тому, что мы очень хорошо знаем друг друга. — Он потрепал Судью за шею. — Когда такое происходит, он уводит меня в безопасное место. Как правило, у меня есть минут двадцать в запасе.
— А-а. — Мне вдруг стало ужасно неловко. Я находилась рядом с Кейт, когда она действительно была очень больна, но то было совсем другое. Я не думала, что подобное может случиться с Кемпбеллом. — Поэтому вы взялись за мое дело?
— Чтобы забиться в припадке на людях? Нет, поверь.
— Не поэтому. — Я отвела глаза. — Потому что вы знаете, каково это, когда не можешь управлять своим телом.
— Возможно, — задумчиво проговорил Кемпбелл. — Но мои дверные ручки действительно уже давно надо было почистить.
Если он хотел, чтобы мне стало легче, то у него ничего не вышло.
— Я же говорила, что мне не следовало давать показаний. Он положил руку мне на плечо.
— Пошли, Анна. Если я могу вернуться, после того что устроил, то и ты сможешь ответить еще на несколько вопросов.
Что я могла сказать? Поэтому пошла за Кемпбеллом в зал заседаний, где все было совсем не так, как час назад. Все смотрели на Кемпбелла, как на часовую бомбу, а он подошел к своему месту и обратился к суду.
— Я прошу прощения за случившееся, господин судья, — произнес он. — Мне просто очень нужен был десятиминутный перерыв.
Как он может еще шутить? И вдруг я поняла: он делает то же самое, что и Кейт. Возможно, когда Бог отбирает здоровье, то дает дополнительную порцию юмора, чтобы с этим справиться.
— Может, вам лучше отдохнуть сегодня, адвокат? — предложил судья Десальво.
— Нет, со мной все в порядке. Мне кажется, что гораздо важнее поскорее закончить дело. — Он повернулся к секретарю. — Вы не могли бы освежить мою память?
Она зачитала запись последних вопросов и ответов. Кемпбелл кивал, но вид у него был такой, словно он слышал мои слова впервые.
— Хорошо. Анна, ты сказала, что это Кейт попросила тебя подать прошение о выходе из-под опеки в медицинских вопросах?
Я снова поежилась.
Анна, ты сказала, что это Кейт попросила тебя подать прошение о выходе из-под опеки в медицинских вопросах?
Я снова поежилась.
— Не совсем.
— Ты можешь объяснить?
— Она не просила меня подавать в суд.
— Тогда о чем она попросила тебя?
Я украдкой посмотрела на маму. Она знает, она должна знать. «Не заставляйте меня говорить это вслух», — мысленно обратилась я к адвокату.
— Анна, — настаивал Кемпбелл, — о чем она тебя попросила?
Я замотала головой, сжав губы. Теперь уже ко мне наклонился судья Десальво.
— Анна, тебе нужно ответить на этот вопрос.
— Хорошо. — И правда вырвалась из меня, как бушующая река, которая смывает все на своем пути. — Она попросила меня убить ее.
Сначала меня насторожило то, что Кейт заперлась в нашей комнате, хотя замка в двери не было. Это значило, что она придвинула какую-то мебель.
— Кейт! — крикнула я, стуча кулаком в дверь. Я пришла с хоккейной тренировки, и мне очень хотелось в душ и переодеться. — Кейт, так нечестно!
Думаю, я наделала много шума, потому что дверь открылась. И тут я заметила, что в комнате кое-что изменилось. Я осмотрелась, но вроде бы все стояло на своих местах. Однако Кейт все равно выглядела так, будто скрывает какую-то тайну.
— Что с тобой? — спросила я. Потом пошла в ванную, включила душ и почувствовала этот запах — сладкий, неприятный, сразу же вызвавший у меня воспоминание о комнате Джесси. Я начала открывать шкафчики, рыться в полотенцах, пытаясь найти улики, и наконец нашла спрятанную за коробкой с прокладками бутылку виски.
— Смотри, что я нашла, — сказала я, возвращаясь в комнату и радуясь тому, что смогу какое-то время шантажировать Кейт, но тут увидела в ее руках таблетки.
— Что ты делаешь?
Кейт обернулась.
— Анна, оставь меня в покое.
— Ты с ума сошла?
— Нет, — ответила Кейт. — Мне просто надоело жить в ожидании того, что рано или поздно случится. Я думаю, что уже достаточно испортила всем жизнь. А ты так не считаешь?
— Но все столько сделали, что сохранить тебе жизнь. Ты не можешь убить себя.
Вдруг Кейт расплакалась.
— Знаю. Но я не могу.
Я не сразу поняла, что ее ответ означал, что это была не первая попытка.
Мама медленно встала.
— Это неправда, — произнесла она тонким голосом. — Анна, я не понимаю, почему ты это говоришь?
Мои глаза наполнились слезами.
— Зачем мне выдумывать?
Она подошла ближе.
— Наверное, ты все неправильно поняла. Наверное, у нее был просто неудачный день или плохое настроение. — Она улыбнулась, как улыбаются люди, когда на самом деле им хочется плакать. — Если бы ей было настолько плохо, она рассказала бы мне.
— Она не могла тебе сказать, — ответила я. — Она очень боялась, что если убьет себя, то убьет и тебя. — Я не могла справиться с дыханием. Я тонула в яме со смолой, я бежала по земле, которая горела под моими ногами. Кемпбелл попросил судью дать мне несколько минут, чтобы успокоиться, но я уже плакала так, что не расслышала ответа судьи.
— Я не хочу, чтобы она умирала. Но я знаю, что она не желает жить так, и только я могу дать ей то, чего она хочет. — Я не отводила взгляда от мамы, хотя перед глазами все расплывалось. — Я единственная всегда могла дать ей то, что нужно.