Все потерянно молчали, предпочитая еще раз внимательно рассмотреть собственные ботинки, нежели влезать на трибуну, не имея необходимой информации. Только мой большой и теплый друг — Борисик Глянц — был, похоже, подготовлен к такому повороту событий. Я, конечно, тоже много знал, но не собирался соваться к шефу с советами при всех. А вот Борисик собирался… Оглядев присутствующих гневным взглядом, он встал со своего стула, обошел его и оперся на спинку. Затем, еще раз оглядев присутствующих, он начал свое выступление:
— Положение, в которое попала фирма и все мы в результате этой беспрецедентной кражи, точно обрисовано Владимиром Владимировичем, поэтому останавливаться на нем я более не буду. Ясно, что, если мы не хотим завтра оказаться в лучшем случае на бирже труда, нам необходимо отыскать и вернуть похищенные документы и, самое главное, выяснить, кто в фирме имеет отношение к этому похищению. Я не верю, что это сделано без помощи одного из наших работников. Необходимо выявить и убрать Иуду. Пока что я не вижу другого пути, кроме обращения в соответствующие органы. Владимир Владимирович, — он всем телом повернулся в сторону Корня, — у меня имеются серьезные связи на Петровке, они в вашем распоряжении. Если папка в здании, специалисты с собакой быстро ее отыщут.
Я прекрасно понимал, что Корень никогда не обратится на Петровку с этой проблемой. Глянц это понимал не хуже, поэтому его эффектное предложение совершенно не имело практической ценности. И вообще было не совсем понятно, зачем шеф собрал совет. Когда членам совета ставилась техническая или, что бывало достаточно редко, экономическая задача, она обычно решалась в обмене мнениями, другими словами, организовывался мозговой штурм. Для решения данной, свалившейся на наши головы, проблемы такой подход совершенно не годился. И тут до меня дошло — Корень просто хотел увидеть реакцию каждого из нас на его сообщение. Значит, он не сомневался, что один из нас причастен к краже документов.
Глянц уже уселся на свое место, а остальные члены совета, видимо, не имели соображений по поставленному вопросу, общее молчание затягивалось. Корень начинал раздражаться, поэтому я решил поддержать беседу и спросил:
— Владимир Владимирович, а когда произошла кража?
Корень резко обернулся ко мне:
— Вы что, Илья Евгеньевич, туги на ухо стали? Я же уже сказал: документы украли во время моей командировки.
Не обращая внимания на его раздраженный тон, я спросил:
— Я слышал то, что вы сказали, но вы ведь отсутствовали почти неделю.
Можно я задам несколько вопросов Ирочке?
— Я ее уже обо всем спрашивал, — раздраженно ответил Корень. — Она ничего не знает и не помнит… Но если ты думаешь узнать у нее что?то мне не известное — изволь. — Он наклонился и, нажав кнопку селектора, проорал: — Ирочка, зайди ко мне…
После небольшой паузы дверь приоткрылась и в кабинет вошла работавшая сегодня секретарша. Миловидная Ирочка — всеобщая любимица и всегдашний образец бодрости и элегантности — предстала перед нами с распухшими заплаканными глазами, бледными дрожащими губками и растрепанной прической. Едва войдя в кабинет, она выпалила, нервно комкая мокрый носовой платок:
— Владимир Владимирович, я вам клянусь, я никого в кабинет не пускала и раньше времени из приемной не уходила! Спросите ребят?охранников…
— Ириш, — спокойно и доброжелательно перебил я ее, — скажи мне, пожалуйста, когда ты сама последний раз заходила в кабинет?
Ирина запнулась, испуганно взглянула на меня, но достаточно быстро сообразив, тут же ответила:
— В пятницу, в пять часов вечера я поливала цветы.
— И сейф был закрыт?
— Да я даже не знала, что там есть сейф! На этом месте диплом висел!…
— А разве вы не обязаны осматривать кабинет каждый день? — грубо встрял в разговор Глянц.
— Нет. — Ирина, как маленький затравленный зверек, повернулась в его сторону. — Мы в отсутствие Владимира Владимировича вообще стараемся здесь пореже бывать — нечего нам здесь делать.
Корень одобрительно кивнул головой, а я продолжил свои расспросы:
— А как ты думаешь, Вера Николаевна в субботу заходила в кабинет?
— Нет, не заходила. Во?первых, она знала, что цветы я полила, а во?вторых, она и работала?то всего до двух часов. Нет, я уверена, что в кабинет она не заходила.
— У меня больше вопросов нет, — повернулся я к шефу.
Тот кивнул Ирочке: «Свободна…»
Когда Ирина вышла, я встал со своего стула и принялся, шагая по кабинету, размышлять вслух.
— Получается, что кража произошла не раньше субботнего вечера и не позже воскресной ночи. Мне представляется маловероятным, что похитителю помогали ребята из охраны, значит, он попал в здание не известным нам путем. И, конечно, я полностью согласен с Бориси… с Борисом Абрамовичем в том, что без наводки из самой фирмы не обошлось. Необходимо немедленно выявить и убрать Иуду. Правда, остается еще один вариант — возможно, наш уважаемый шеф, по каким?то только ему известным соображениям, сам забрал из сейфа документы и спрятал их в одном ему известном месте. А когда вернулся почему?то раньше времени из Италии, открыл свой сейф и разыграл перед нами весь этот спектакль!