Глаза Странника стали принимать осмысленное выражение, и он наконец?то смог оторвать их от моего плеча. Правда, эти глазки тут же задумчиво съехали вбок, уставившись в блюдо с ветчиной. Рука Странника не глядя нашарила какую?то зелень и самостоятельно потащила ее в рот. Через несколько секунд тягостных раздумий старик опять дернул головой и, скользнув загоревшимися глазами по Леди, уперся взглядом мне в переносицу.
— А может, у тебя и кот знакомый есть? — Голос его прозвучал как?то глухо.
— Есть, — жизнерадостно ответил я. — Только он обычно гуляет сам по себе. Но когда надо — он будет там, где надо, — добавил я, повторив фразу Леди почти дословно.
— Так… — медленно протянул он и опять склонил голову. Над столом повисло мрачное молчание. Наконец Странник выпрямился, и его лицо приняло свой обычный уверенный и слегка насмешливый вид.
— Ну что ж, — заявил он, опять приступая к поросенку, — тебе давно пора было появиться. Этот мир нуждается в хорошей встряске. Как пел один наш известный вагант — перемен! Мы жаждем перемен!
— Не знаю, — задумчиво возразил я.
Как пел один наш известный вагант — перемен! Мы жаждем перемен!
— Не знаю, — задумчиво возразил я. — В моем мире один из самых уважаемых мудрецов сказал: «Не дай вам бог жить в эпоху перемен». Мне кажется, он был прав.
— Как хорошо, что не все зависит от нас. Как хорошо быть иногда простым инструментом в руке Судьбы и не отвечать за будущее… — вступила в разговор Леди. — И как плохо… — добавила она, помолчав.
Странник молчал и энергично уничтожал продовольствие. Я последовал его примеру. Казалось, все мы пришли к какому?то решению и оно не подлежало дальнейшему обсуждению.
Наконец Странник проглотил последний кусок и довольно откинулся на спинку стула.
— Все! — выдохнул он. — С обжорством покончено. Приступаем к пьянству! — И он щелкнул ногтем по бокалу. Графинчик тут же наклонился над хрустальным краем, и в бокал полилась знакомая сиреневая струя. Точно такие же бокалы возникли справа и слева от моей тарелки, и графин незамедлительно наполнил оба. Я недоуменно покосился на две элегантные емкости, и только когда над левым бокалом склонилась изящная головка Леди, до меня дошло, для кого предназначен третий бокал.
— Сначала, юноша, — обратился ко мне Странник, — расскажи мне подробно, что такое ты вчера видел в окне.
Я понял, что он говорит о своем вчерашнем волшебстве, но не удержался и спросил:
— А что, ты сам ничего не видел?
— Видишь ли, — усмехнулся он, — поддержание туннельного окна требует такого усилия, что ни на что другое не остается ни сил, ни времени, ни энергии. Так что рассказывай поподробнее.
Я как можно более точно описал ему все, что видел и слышал на открывшемся вчера экране. Это не составило для меня особенного труда, поскольку яркая, глубокая картина, увиденная мной, намертво впечаталась в мой мозг. Леди слушала описание увиденного второй раз, но с таким же неослабевающим интересом.
Когда я закончил, Странник покряхтел и задумчиво протянул:
— Ну что ж, ничего принципиально нового мы не узнали. Подтвердилось, что за Арком из Холма стоит Красный Магистр, что они имеют здоровенный зуб против тебя. Красный Магистр знает, что ты жив, и что ты — не Алый Вепрь. Понятно, что им, кровь из носа, необходимо тебя уничтожить, и сделать это они должны только с помощью синего пламени. Не ясно, как собирается тебя найти Арк, он ведь дал твердое обещание магистру, что быстро отыщет тебя. А вот что имел в виду магистр, говоря, что ему самому придется заняться этой проблемой, неясно. Это самое непонятное и тревожное. В любом случае увиденное тобой подтверждается теми сведениями, которые я раздобыл сегодня вечером.
— И что? — нетерпеливо спросила Леди.
— Из всего, что нам известно, неоспоримо следует, что вам ни в коем случае нельзя ехать в Холм. Ведь именно туда ты направлялся? — повернулся ко мне Странник.
Я утвердительно кивнул.
— Я думаю, что вам надо повернуть к берегу океана и направляться в Морену — резиденцию Голубого Магистра.
— Но Голубой значительно уступает в силе Красному, — возразила Леди. — Может быть, лучше, обогнув Холм, двигаться в горы, на Синергию, к Синему Магистру?
Но я уже не прислушивался к завязавшемуся между ними обсуждению вариантов.
Я слушал, как поет мой меч.
Знакомая мелодия возникла, как и в первый раз, легким едва слышным эхом, но довольно быстро набрала мощь, и сейчас я уже почти ничего не слышал за гудящими раскатами боевой песни меча. Неведомая сила приподняла меня со стула, а руки машинально легли крест?накрест на рукояти меча и кинжала. Мои товарищи наконец обратили внимание на мое странное состояние, и Странник, вскочив со стула и схватив свой посох, заорал мне в лицо:
— В чем дело? Что произошло?
— Меч поет, — через силу просипел я.
И тут мелодия оборвалась, сменившись оглушительным женским визгом. Мы со Странником, как по команде, повернулись к входной двери.
В дверном проеме стоял полуразложившийся труп, с которого лоскутьями свисали остатки гниющей плоти, синей, покрытой язвами кожи, рваной и грязной одежды. Обкусанный смертью череп был повязан когда?то красным, а теперь побуревшим платком. Его пустые с порванными веками глазницы горели багровым пламенем, отбрасывая круглые блики на каменный пол зала. Труп поднял голову и над повисшим тряпкой воротом забелели шейные позвонки. Провал носа огромной черной дыркой, казалось, принюхивался, выбирая направление. Страшная мертвая голова медленно поворачивалась из стороны в сторону, вырывая багровым взглядом из полумрака зала неясные фрагменты обстановки. Вот беспощадные лучи окрасили в зловеще красный цвет безжизненное лицо хозяина гостиницы, наклонившегося над стойкой, и, наконец, уперлись багровой указкой в наши напряженные фигуры.