— Потому что дома?то у него и нет. Как жильцов из этого дома выселили, лет сорок тому назад, так он и стал бездомный.
— Ну как же так? Он же в здании живет, значит, дом у него есть.
— Казенный ты, Илюшка, человек, — назидательно ответил Егорыч. — Здание — оно не дом, понимать надо. Ежели домовой обитает в казенном здании, значит, он не домовой, а казенка, сиречь бездомный, по?вашему, по?казенному — бомж. А в дворовые идти не хочет, да и нет сейчас дворов?то. Так что ты не спорь и не приставай. Афоня Бездомный, по?нашему, и не домовой, а так… — снова пренебрежительно повторил домовой. — Да он еще и женатый вдобавок!…
— Как — женатый?
— Так — женатый. Это значит — жена у него есть. Я, конечно, понимаю, что тебе с ним, с бездомным женатиком, связываться не хочется, да ить лучше все едино никого нет. Только будешь с ним разговаривать, особо не привечай, да не вздумай чем?нибудь угощать или чего?нибудь обещать! А то он живо на шею сядет — попрошайничать начнет. Ты сейчас вполне за мага сойти можешь, так что для Афони ты — прямое начальство. Командуй. Жену его зовут Анфиска, кличут или «Горгушка — кривая макушка», с ней вообще разговаривать нечего, приказывай, а в случае чего — пинком!
— Ну как можно, Егорыч, даму и пинком?
— Во?первых, она не дама, — терпеливо наставлял меня мой меховой друг, — а во?вторых, ты маг или жантильмент! Коли ты маг, так пинком — самый раз, а коли ты жантильмент, сам пинком получишь, у Гортушки не задолжится.
— Хм… — с сомнением протянул я. — Если она не дама, то какая же она жена. А если она жена, то пинком мне как?то неудобно будет…
— Кикимора она! Кикимора. Что, не знал, кто есть жена домового? Что ж ты так плохо бабку?то свою слушал?
По правде говоря, мне уже давно пора было быть в метро. Поэтому я решил оставить на потом выяснение запутанных семейных отношений среди домовых города Москвы.
— Ладно, Егорыч, ты мне подскажи, как его найти, этого Афоню Бездомного?
Я даже не заметил, как перешел с домовым на «ты», а он сразу обратил на это внимание и довольно заулыбался.
— Глянь?ка. Ты после своей тренировки да после сна лучше соображать начал. А искать Афоньку не надо, выбери место понезаселеннее — за шкафом там каким?нибудь, или за батареей, и крикни: «Эй, Афонька, мать твою, марш сюда». Пусть только попробует не явиться. Явится — сразу задание давай, да построже, построже.
— Понял. Спасибо большое за помощь.
Я действительно был очень доволен. Теперь придуманный ночью моим подсознанием план, похоже, становился вполне выполнимым. Я сложил посуду в раковину и открыл воду — терпеть не могу оставлять немытую посуду, — и вдруг за спиной раздался голос домового:
— Беги уж, торопишься же. Я сам посуду помою.
Я в изумлении уставился на него, а он, немного смутившись, повторил:
— Беги, беги…
Но прежде чем выйти из дома, мне необходимо было серьезно подготовиться. Я отправился в спальню и достал из нижнего ящика шкафа свой заветный, своими руками модернизированный кейс. Это была одна из моих самых любимых игрушек, а содержала она кое?какие приборчики собственной разработки и изготовления. Кроме того, из лежавшей рядом с кейсом шкатулки я достал несколько самодельных микроплат — тоже плоды симбиоза профессиональных навыков и неуемного хобби. Платы я аккуратно уложил в целлофановый пакетик и сунул в кармашек куртки. Открыв кейс, я быстро заменил элементы питания, благо у меня всегда под рукой были новые, и проверил настройку и работу приборов. Все было в порядке.
Через несколько минут я уже закрывал входную дверь, не обращая внимания на журчание воды, доносившееся из кухни.
Все было в порядке.
Через несколько минут я уже закрывал входную дверь, не обращая внимания на журчание воды, доносившееся из кухни.
До своего родного офиса я добрался без приключений. Было всего лишь восемь часов утра, когда я толкнул шикарную стеклянную, вращающуюся дверь — предмет гордости нашего шефа. Как всегда бодрый Серега, выглядевший ну очень солидно в своей охранной форме с желтой вышивкой над нагрудным карманчиком «Security», ничуть не удивился, увидев меня в такую рань. Я частенько приезжал пораньше, особенно после отгулов или коротких «творческих» отпусков, которые иногда сам себе устраивал. Протянув свою здоровенную пятерню, в которой утонула моя рука, он подбадривающе улыбнулся и спросил:
— Ну как, нормально съездил?
Я, сообразив, что он имеет в виду мою мнимую поездку в Нижний, соответствующим тоном ответил:
— Все в порядке, только муторное дело — похороны, — и в свою очередь спросил: — А у нас?то какие новости? Как шеф? Пособие выдавали? А то я умчался, даже свои кровные не получил.
— Шеф уехал на четыре дня в Италию, должен появиться сегодня к вечеру. Так что сегодня вы безнадзорные. Деньжатки выдали. — Серега довольно улыбнулся. — Еще и премию подкинули. Сегодня получишь, я знаю, твои в кассе лежат.
— Да, слушай. — Я придал своему лицу озабоченное выражение. — Сегодня ночью никто к нам в контору не пытался залезть? А то мы вчера вечером с одним моим корешом мимо проезжали, так я обратил внимание — какие?то типы здесь рядом отирались. Хотел тебе брякнуть, да завертелся и забыл.