Мирольд сладко потянулся в кресле, припоминая свои молодые годы. «Интересно, у автора письма действительно прячется спасшийся помор, или это ловушка? Разбойник очень многое мог бы прояснить. И главное — как они вышли на мой тайник? — Горлинд поднес лист бумаги к горящей свечке и дождался, пока письмо превратится в пепел. — Действовать нужно крайне осторожно».
Мирольд встал из-за стола и направился в столовую. После пожара, разрушившего его замок, вельможа перебрался в особняк, любезно предоставленный одним из богатейших купцов Гринторда — города, располагавшегося по соседству с бывшей резиденцией мирольда.
— Мирольд, ваш сын просил передать, чтобы к завтраку его не ждали, — доложил в столовой дворецкий.
— Опять на пожарище?
— Нет, мой господин. Он оседлал драгана и ускакал, не сообщив куда.
— Ладно, позавтракаем без него, — недоуменно пожал плечами Горлинд. «Зря я ему вчера рассказал о нападении на тайник. Не хотел ведь!»
Магический поединок требовал большого открытого пространства и потому не мог начаться до тех пор, пока односельчане не освободят место для схватки. Верингцы не спешили, надеясь, что спорщики одумаются, но Зинтуг был непреклонен. Хотя…
— Только если он приползет ко мне на коленях и попросит прощения, — ответил старейшина на призыв своих коллег помириться.
Второй раз к нему никто обращаться не стал, а к Прэлтону поднесли на носилках Зарлатонга.
— Где так здорово научился речи толкать? Не замечал раньше за тобой такого таланта. — Зная характер друга, копьеносец даже не пытался отговаривать его от неравного боя.
— Вон мой учитель по словесным баталиям. Стоит, словно гураду проглотил целиком.
— Значит, ты учителя — его же оружием?
— А как с ним еще?
— Он нашел другой способ расправиться с тобой.
— Теперь это уже не столь важно. Я все равно считаю что у меня серьезные шансы на успех, но как бы ни закончился наш поединок, Зинтуг больше не имеет авторитета в деревне.
— Его судьба меня сейчас волнует мало. А вот твоя жизнь для Веринги многого стоит. Обидно будет, если ты ею глупо распорядишься. Так что ты уж потрудись! Мы в тебя верим. — Зарлатонг кивнул бойцам, и они подняли носилки, чтобы унести раненого.
— Постараюсь оправдать доверие, — бросил вдогонку Прэлтон.
Распорядитель поединка вышел в центр специально очерченного круга.
— Если никто из участников по-прежнему не признает себя неправым, можете начинать. И помните: Сиер смотрит на вас.
Начало поединка оказалось совершенно неожиданным: как только распорядитель оказался вне круговой зоны, справа от Зинтуга вспыхнул костер. Старейшина посчитал это выпадом соперника и отскочил на пару шагов в сторону. Однако огонь не спешил набрасываться на главу клана Живой земли: через секунду пламя преобразилось в женскую фигуру. Ту самую, что верингцы видели во время соборного костра. На этот раз воительница не произнесла ни слова. Она аккуратно положила перед «мудрейшим» свое копье и исчезла.
«Она призывает Зинтуга к согласию», — подумал Зарлатонг. Копьеносец хорошо знал древние обычаи воинов.
«Мудрейший» истолковал знамение совершенно по-другому.
— Ну что? Теперь вы видите, кто прав?! — громко воззвал он к односельчанам, поднимая сверкающее оружие. — Сама Верина призывает меня искоренить скверну в наших рядах!
Сейчас глава клана Живой земли был похож на одержимого: бешеные глаза, сардоническая улыбка, он непрерывно поворачивал голову из стороны в сторону, словно желал проверить, все ли видят его триумф? Зинтуг заметил испуг на лицах соплеменников и победно взглянул на изумленного, но бездействующего Прэлтона. Упиваясь положением, триумфатор не углядел только одного: сначала у него по колено исчезли ноги, затем пропала нижняя часть туловища и вот уже остались видны лишь руки и голова….
До центра круга «дошло» только копье. Выскользнув из исчезнувших последними пальцев Зинтуга, оно воткнулось острием в землю. «А вот этот знак означает призыв к войне, — понял Зарлатонг. — Но не друг против друга…»
Оружие забрало в себя силу волшебника и всю его злость. А больше в нем ничего и не было.
Глава клана Быстрого огня подошел к копью Верины.
— Видимо, для тебя другого способа послужить нашей деревне не нашлось, — сказал он, поднимая копье над головой.
Одобрительный гомон людей, в который гармонично вписался радостный рев хищников, взорвал ночную тишину леса.
Магические выстрелы заметно истощили обоих монстров, но прекращать драку ни один из них не собирался. Каждый был крайне возмущен тем, что какая-то уродливая тварь пытается помешать добраться до цели, о которой после столкновения оба на короткое время забыли.
Возможно, если бы макугабы перед встречей взглянули на себя в зеркало, они бы не были столь категоричны в оценке соперника, но что поделать? Ни времени, ни возможности полюбоваться собою у них не имелось, а потому монстры с остервенением продолжали мутузить друг друга.
Испробовав все средства дистанционного воздействия, изрыв при этом и без того неровную местность вдоль и поперек, чудовища перешли к ближнему бою. Тут преимущество оказалось на стороне более приземистого пришельца. Пока долговязый пытался справиться со спинным плавником своего противника, тот перекусил тонкие ноги сородича и нанес мощный удар рогами в брюхо осевшего врага.
Пока долговязый пытался справиться со спинным плавником своего противника, тот перекусил тонкие ноги сородича и нанес мощный удар рогами в брюхо осевшего врага. Получив повреждения «брони», долговязый монстр с ужасом понял, что напоролся на более сильного бойца, от которого следует немедленно удирать. Но удирать уже было не на чем, поскольку еще две лапы встретились с челюстями обладателя плавников. Приземистое чудище почувствовало близкую победу и снова обратилось к энергетическому оружию. На этот раз эффективно. Растерзанная шкура макугаба не смогла отразить смертоносное излучение, и пришелец завалился на бок.
«Готов, урод! Вздумал со мной тягаться? И как таких здешняя земля носит? — Победитель посмотрел на морду своего врага. — Похоже, я его уже где-то видел. И явно не в этом мире. Тогда где? Ладно, потом вспомню. Сейчас главное добраться до цели и покончить с ней».