Юный боец поднялся, но только для того, чтобы через мгновение снова оказаться в горизонтальном положении. Потом еще и еще…
— Пожалуй, с тебя хватит, — злобно произнес дух уничтожения. Он замахнулся и… вдруг осознал, что не может убить человека. Причем не только этого, а вообще НИ ОДНОГО.
Мрачный Дьюго, призванный сеять смерть, оказался не способен ни колдовать, ни убивать. Тело, которое ему досталось, носило жесткие табу, преодолеть которые мог только его настоящий хозяин, а никак не пришелец из другого мира, каким бы могучим он ни был. Злой дух впервые испугался. Он сам посадил себя в клетку, из которой теперь нужно было выбираться как можно быстрее. Пока оковы не захлопнулись окончательно.
— Ненавижу!!! — закричал бородач и со всей силы ударил палкой по камню. Оружие разлетелось вдребезги.
— Тебе нездоровится? — опираясь на свой шест, приподнялся Арлангур. У него было изранено все тело, но парень не хотел показывать это ни врагу, ни Линории. — Может, отдохнешь, да мы продолжим? Мне нравится, как ты владеешь шестом.
— Рано радуешься! — оскалился Дьюго, бросив взгляд на второго парнишку.
Несмотря на отсутствие магии в новом теле, у могучего духа была еще одна попытка перевоплощения за счет неприкосновенного запаса, скрытого в нем самом. Он мог расстаться с первой копией и создать новую с другого человека. Главное, чтобы такой переход длился не более шестидесяти ударов сердца. При этом в новом образе Дьюго должен был принести сразу две человеческие жертвы, на поиски которых он также мог потратить не больше минуты. В противном случае дух сам превращался в обычного человека. Дьюго быстро прикинул: обе жертвы находились в одной пещере, причем недалеко друг от друга. И решил рискнуть.
Бородач использовал последние запасы колдовства, чтобы вырваться из странной чужеродной плоти. Он снова стал облаком и устремился ко второму «пареньку».
— А-а-а!!! — Пещеру наполнил душераздирающий женский крик.
Онемевшая от страха Линория не могла даже рот открыть. Голосила явно не она.
— Что вы со мной сделали?!
В пещере появилась еще одна девушка, что стало последней ошибкой Дьюго. Создавать копию тела, призванного дарить жизнь другим, он не должен был ни в коем случае под страхом безвозвратной потери памяти. К тому же в новом теле опять отсутствовал магический диск, что окончательно лишало величайшего злодея возможности хоть что-то исправить. В борьбе духа и тела победило последнее.
Это был конец великого Дьюго…
…И рождение самого обычного человека, внешне очень похожего на принцессу. Только одета девица была не в дорожный костюм, а в легкое платьице.
— Ну, че уставились? — грубо произнесла «новорожденная» через минуту. Видимо, хозяин дауронов оставил серьезный отпечаток на ее характере. — Ноги отсюда делать надо. Чуете, как все шумит? Мне подыхать неохота.
Сверху в колодец начала поступать вода, поток ее все усиливался.
— Уходим, — опираясь на шест, Арлангур направился к выходу из колодца.
Шагать пришлось уже по колено в воде. На их счастье стена, перекрывавшая выход из пещеры, снова начала сдвигаться, как только непосвященные вошли в расписанный зал. Когда троица выбралась под открытое небо, по желтому песку стремительно побежали мутные потоки воды.
— Фу, какая гадость! — заворчала неприветливая девица, задрав почти до пояса мокрый подол. — Как вы тут живете?
— Бывают места и хуже, — весело ответил Арлангур.
Только сейчас он окончательно понял — они справились. Если мертвая река проснулась, значит, и Розгария будет жить.
— Линория, мы победили!!!
Черный остроухий звереныш осторожно выбрался из объятий спящего Ниранда и, жмурясь на восходящее солнце, нетвердой походкой направился к ближайшему кустарнику. В лагере все еще спали. Югон, который не сомкнул глаз целую ночь, под утро тоже уснул.
Седой волшебник не стал сообщать спутникам, что наступал решающий момент в судьбе Розгарии. Зачем понапрасну беспокоить друзей? Изменить что-либо никто из них был не в силах, а переживать, ожидая прихода неизбежного, — занятие не из приятных. Вполне возможно, для них все закончится так быстро, что никто и не заметит.
Возродившийся Варлок, по-видимому, не разделял точку зрения избранного. Он добрался до похрапывающего Еерчопа и принялся проверять остроту своих коготков на руке разрушителя.
— Отстань, — открыл один глаз дух и перевернулся на другой бок.
Прошлой ночью дух вдруг почувствовал, что стал прежним могучим разрушителем, когда вместе со смертью Дербианта оборвалась незримая связь между хозяином и слугой. Эта связь также требовала часть энергии. Еерчоп даже, любопытства ради, хотел слетать взглянуть, что послужило причиной кончины претендента на трон, но Гердилина привела настолько веские (и увесистые) аргументы, что он остался. Мало ли что могло здесь произойти в его отсутствие…
Неугомонный зверек на мгновение отпрянул, но оставлять в покое большую игрушку не собирался.
Мало ли что могло здесь произойти в его отсутствие…
Неугомонный зверек на мгновение отпрянул, но оставлять в покое большую игрушку не собирался. Сначала он взобрался на плечо спящего, откуда ловко перепрыгнул на его голову.