Самому Гронтуду едва удалось отскочить от вожделенного средства передвижения. «Ненавижу тразонов!» — мысленно прорычал офицер, с тоской глядя на горстку пепла. Желание преследовать сбежавших пленников пропало. Пехотинцу никогда не догнать всадника, а если его отряд не поспеет в пункт назначения к сроку, у него могут быть неприятности. Похлеще нынешних.
— Уходим, быстро! — с трудом придя в себя через минуту после трагедии, выдавил Ниранд. Лицо бывшего лесного министра выдавало нечеловеческую боль.
— Он убил Варлока? — не мог поверить в случившееся Югон.
— Не совсем, — мрачно ответил лесничий, продолжая морщиться. — Давай поторопимся.
— Как можно убить «не совсем»? — Верховный маг бросился за братом короля к спрятанным в укромном месте драганам.
— Потом, все потом! Час это чудовище будет стоять на месте, затем снова продолжит путь.
— Как можно убить «не совсем»? — Верховный маг бросился за братом короля к спрятанным в укромном месте драганам.
— Потом, все потом! Час это чудовище будет стоять на месте, затем снова продолжит путь. Видел, как он изменился? Вдруг догадается удлинить себе ноги? Тогда он раньше нас окажется в Батренге.
— Если этот монстр одолел хранителя, какие у нас шансы? — Югон находился в подавленном состоянии. Еще никогда волшебник не чувствовал себя таким беспомощным.
— Да успокойся ты наконец! Не одолел он меня.
— Что??? — Маг даже остановился.
— Я сам подставился под удар! — продолжал на ходу отвечать человек, которого Югон уже и не знал, кем считать.
— Но… — седой волшебник подавился воздухом.
— Если Ниранду было позволено гостить в моем сознании, то почему я не могу нанести ответный визит? Пока есть возможность.
— Я никогда не слышал об обратном переходе, — растерянно пробормотал избранный.
— Ты прочитал все книги в пещерах Рамхаса?
— Нет, конечно. До некоторых даже не добрался.
— Теперь придется, — Ниранд вскочил на драгана.
— Ты… вы… точнее…
— Не мучайся. Я отзываюсь и на Варлока, и на Ниранда. Хранителем назовешь — тоже не ошибешься. Только теперь человек хранит зверя — пришла его очередь.
— А вы узнали, что за монстр свалился на нашу голову? — Избранный решил обойтись без имен.
— Нет, но удалось выяснить, какой магией он пользуется. О самом же чудовище попробуем добыть сведения в пещерах Рамхаса. Может, заодно разузнаем, как нас с Нирандом снова отсоединить друг от друга.
— Какими же чарами пользуется шестилапый, если их даже уловить невозможно?
— Для атакующих выпадов чудовище использует инициирующую расщепление энергию высокой концентрации, замкнутую на себя.
— Это еще что за… Ты доходчивей объяснить не можешь?
— Для этой сложной штуки более простого объяснения пока не существует. Одно могу сказать: ее не почувствуешь до тех пор, пока не окажешься под прямым воздействием.
— Ага, только после этого воздействия уже никому ничего не расскажешь.
— Почему же? Случаются ведь исключения, — усмехнулся хранитель.
— И что это нам дает? — не отставал маг.
— Ты когда-нибудь слышал о магии Нерха?
— Волшебник-одиночка из простых смертных, пытавшийся сделать своими рабами верховных магов? Рассказывал мне дед такую сказку.
— Вот видишь, среди твоих эта история ходит как сказка. А ведь Нерху почти удалось выполнить задуманное.
— Каким образом?
— Этого я не знаю. Но вид энергии, которой чародей уничтожал своих врагов, имеет сходство с нашим случаем. Самое главное — тогда нашли способ одолеть непобедимого. Наверняка такое важное событие занесли в какую-нибудь книгу. Осталось только ее найти.
Всадники пустили драганов в галоп, устремляясь на северо-запад.
Ожидание судебного разбирательства длилось более суток, и все это время Терну никто не беспокоил. Держали девушку в отдельной камере, три раза в день приносили пищу, на все ее возмущения не обращали никакого внимания. Наконец, два охранника приказали следовать за ними и препроводили «воровку» из тесной каморки в просторное помещение с большими окнами, выходившими на базарную площадь. Девушка почему-то думала, что в зале суда будет много народу, но здесь находились только те, с кем в этом городе ее свел несчастный случай: купец, охранники, свидетели. Исключение составлял лишь судья, который сразу обратился к подозреваемой.
Исключение составлял лишь судья, который сразу обратился к подозреваемой.
— Суть дела нам понятна, — сказал он лениво. — Ты не желаешь облегчить свою душу чистосердечным признанием?
— Какое признание? В чем? В том, что этот так называемый купец сначала прикинулся немощным старцем и попросил о помощи, а когда эту помощь получил, то обвинил меня в воровстве?
— Закрой рот, обвиняемая. Мы поняли, что чистосердечного признания не дождемся. В таком случае тяжесть совершенного преступления возрастает, — так же лениво продолжил судья, вороша свои бумаги. — Воровство при отягчающих обстоятельствах карается штрафом в пятьдесят едургов, которые должны быть внесены в городскую казну немедленно. У тебя с собой, случайно, нет пятидесяти золотых?
— Какие деньги? Я же не виновата! Это их надо судить, а не меня…
Обвинитель махнул рукой, и охранник заставил замолчать пленницу, закрыв ей рот ладонью.