Это и в самом деле почти так и есть. Но в очерках этого не видно. Авторы
излишне увлеклись нашей экзотикой и не сумели избежать соблазна дать
побольше завлекательных приключений и эффектных эпизодов. Приключения духа,
которые составляют суть жизни любого мага, почти не нашли отражения в
очерках. Я конечно, не считаю последней главы третьей части, где авторы хотя
и попытались показать работу мысли, но сделали это на неблагодарном
материале довольно элементарной дилетантской логической задачи. (Кстати, я
излагал авторам свою точку зрения по этому вопросу, но они пожали плечами и
несколько обиженно сказали, что я отношусь к очеркам слишком серьезно.) 2.
Упомянутое уже невежество в вопросах магии как науки играет с авторами злые
шутки на протяжении всей книги. Так, например, формулируя диссертационную
тему М. Ф. Редькина, они допустили четырнадцать (!) фактических ошибок.
Солидный термин «гиперполе», который им, очевидно, очень понравился, они
вставляют в текст сплошь и рядом неуместно. Им, по-видимому, невдомек, что
диван-транслятор является излучателем не м-поля, а мю-поля; что термин
«живая вода» вышел из употребления в позапрошлом веке; что таинственного
прибора, под названием аквавитометр, и электронной машины под названием
«Алдан», в природе не существует; что заведующий вычислительной лабораторией
крайне редко занимается проверкой программ — для этого существуют
математики-программисты, которых в нашей лаборатории двое и которых авторы
упорно называют девочками. Описание упражнений по материализации в первой
главе второй части сделано безобразно: на совести авторов остаются дикие
термины «вектор-магистатум» и «заклинание Ауэрса»; уравнение Стокса не имеет
к материализации никакого отношения, а Сатурн в описываемый момент никак не
мог находиться в созвездии Весов. (Этот последний ляпсус тем более
непростителен, что, насколько я понял, один из авторов является
астрономом-профессионалом.) Список такого рода погрешностей и нелепостей
можно было бы без труда продолжить, однако я не делаю этого, потому что
авторы наотрез отказались что-либо исправлять. Выбросить непонятную им
терминологию они тоже отказались: один заявил, что терминология необходима
для антуража, а другой — что она создает колорит. Впрочем, я был вынужден
согласиться с их соображением о том, что подавляющее большинство читателей
вряд ли окажется способным отличить правильную терминологию от ошибочной и
что какая бы терминология ни наличествовала, все равно ни один разумный
читатель ей не поверит. 3. Стремление к упомянутой выше художественной
правде (по выражению одного из авторов) и типизации (по выражению другого)
привело к значительному искажению образов реальных людей, участвующих в
повествовании. Авторы вообще склонны к нивелировке героев, и потому более
или менее правдоподобен у них разве что Выбегалло и в какой-то степени
Кристобаль Хозевич Хунта (я не считаю эпизодического образа вурдалака
Альфреда, который получился лучше, чем кто-нибудь другой).
Например, авторы
твердят, что Корнеев груб, и воображают, будто читатель сможет составить
себе правильное представление об этой грубости. Да, Корнеев действительно
груб. Но именно поэтому описанный Корнеев выглядит «полупрозрачным
изобретателем» (в терминологии самих авторов) по сравнению с Корнеевым
реальным. То же относится и к пресловутой вежливости Э. Амперяна. Р. П.
Ойра-Ойра в очерках совершенно бесплотен, хотя именно в описываемый период
он разводился со второй женой и собирался жениться в третий раз. Приведенных
примеров, вероятно, достаточно для того, чтобы читатель не придавал слишком
много веры моему собственному образу в очерках. Авторы попросили меня
объяснить некоторые непонятные термины и малознакомые имена, встречающиеся в
книге. Выполняя эту просьбу, я встретился с определенными затруднениями.
Естественно, объяснять терминологию, выдуманную авторами («аквавитометр»,
«темпоральная передача» и т. п.), я не собираюсь. Но я не думаю, что большую
пользу принесло бы объяснение даже реально существующих терминов, требующих
основательных специальных знаний. Невозможно, например, объяснить термин
«гиперполе» человеку, плохо разбирающемуся в теории физического вакуума.
Термин «трансгрессия» еще более емок, и вдобавок разные школы употребляют
его в разных смыслах. Короче говоря, я ограничился комментарием к некоторым
именам, терминам и понятиям, достаточно широко распространенным, с одной
стороны, и достаточно специфичным в нашей работе — с другой. Кроме того, я
откомментировал несколько слов, не имеющих прямого отношения к магии, но
могущих вызвать, на мой взгляд, недоумение читателя.
Авгуры — В древнем риме жрецы, предсказывавшие будущее по полету
птиц и по их поведению. Подавляющее большинство из них было сознательными
жуликами. В значительной степени это относится и к институтским авгурам,
хотя теперь у них разработаны новые методы.
Анацефал — Урод, лишенный головного мозга и черепной коробки.
Обыкновенно анацефалы умирают при рождении или несколько часов спустя.