Вчерашней ночью на Лысой горе состоялся традиционный весенний слет.
Участники вели себя крайне безобразно. Вий с Хомой Брутом в обнимку
пошли шляться по улицам ночного города, пьяные, приставали к прохожим,
сквернословили, потом Вий наступил себе на левое веко и совсем озверел.
Они с Хомой подрались, повалили газетный киоск и попали в милицию, где
каждому дали за хулиганство пятнадцать суток.
Кот Василий взял весенний отпуск — жениться. Скоро в Соловце опять
объявятся говорящие котята с наследственно-склеротической памятью. Луи
Седловой из отдела Абсолютного Знания изобрел какую-то машину времени и
сегодня будет докладывать об этом на семинаре.
В институте снова появился Выбегалло. Везде ходит и хвастается, что
осенен титанической идеей. Речь многих обезьян, видите ли, напоминает
человеческую, записанную, значить, на магнитофонную пленку, и пущенную
задом наперед с большой скоростью. Так он, эта, записал в Сухумском
заповеднике разговоры павианов и прослушал их, пустив задом наперед на
малой скорости. Получилось, как он заявляет, нечто феноменальное, но что
именно — не говорит.
В вычислительном центре опять сгорел «Алдан», но Сашка Привалов не
виноват, виноват Хунта, который последнее время интересуется только
такими задачами, для которых доказано отсутствие решения.
Престарелый колдун Перун Маркович Неунывай-Дубино из отдела Атеизма
взял отпуск для очередного перевоплощения.
В отделе Вечной Молодости после долгой и продолжительной болезни
скончалась модель бессмертного человека.
Академия Наук выделила институту энную сумму на благоустройство
территории. На эту сумму Модест Матвеевич собирается обнести институт
узорной чугунной решеткой с аллегорическими изображениями и цветочными
горшками на столбах, а на заднем дворе, между трансформаторной будкой и
бензохранилищем, организовать фонтан с девятиметровой струей. Спортбюро
просило у него денег на теннисный корт — отказал, объявив, что фонтан
необходим для научных размышлений, а теннис есть дрыгоножество и
рукомашество…
После завтрака все разошлись по лабораториям. Я тоже заглянул к
себе и горестно побродил около «Алдана» с распахнутыми внутренностями, в
которых копались неприветливые инженеры из отдела Технического
Обслуживания. Разговаривать со мной они не хотели и только угрюмо
рекомендовали пойти куда-нибудь и заняться своим делом. Я побрел по
знакомым.
Витька Корнеев меня выгнал, потому что я мешал ему сосредоточиться.
Роман читал лекцию практикантам. Володя Почкин беседовал с
корреспондентом. Увидев меня, он нехорошо обрадовался и закричал: «А-а,
вот он! Это наш заведующий вычислительным центром, он вам расскажет,
как…» Но я очень ловко притворился собственным дублем и, сильно
напугав корреспондента, сбежал. У Эдика Амперяна меня угостили свежими
огурцами, совсем было завязалась оживленная беседа о преимуществах
гастрономического взгляда на жизнь, но тут у них лопнул перегонный куб и
про меня сразу забыли.
У Эдика Амперяна меня угостили свежими
огурцами, совсем было завязалась оживленная беседа о преимуществах
гастрономического взгляда на жизнь, но тут у них лопнул перегонный куб и
про меня сразу забыли.
В совершенном отчаянии я вышел в коридор и столкнулся с У-Янусом,
который сказал: «Так», — и, помедлив, осведомился, не беседовали ли мы
вчера. «Нет, — сказал я, — к сожалению, не беседовали». Он пошел
дальше, и я услышал, как в конце коридора он задает все тот же
стандартный вопрос Жиану Жиакомо.
В конце концов меня занесло к абсолютникам. Я попал перед самым
началом семинара. Сотрудники, позевывая и осторожно поглаживая уши,
рассаживались в малом конференц-зале. На председательском месте, покойно
сплетя пальцы, восседал завотделом магистр-академик всея Белыя, Черныя и
Серыя магии многознатец Морис-Иоганн-Лаврентий Пупков-Задний и
благосклонно взирал на суетящегося докладчика, который с двумя неумело
выполненными волосатоухими дублями устанавливал на экспозиционном стенде
некую машину с седлом и педалями, похожую на тренажер для страдающих
ожирением. Я присел в уголке подальше от остальных, вытащил блокнот и
авторучку и принял заинтересованный вид.
— Нуте-с, — произнес магистр-академик, — у вас готово?
— Да, Морис Иоганнович, — отозвался Л. Седловой. — Готово, Морис
Иоганнович.
— Тогда, может быть, приступим? Что-то я не вижу Смогулия…
— Он в командировке, Иоганн Лаврентьевич, — сказали из зала.
— Ах, да, припоминаю. Экспоненциальные исследования? Ага, ага…
Ну хорошо. Сегодня у нас Луи Иванович сделает небольшое сообщение
относительно некоторых возможных типов машин времени… Я правильно
говорю, Луи Иванович?
— Э… Собственно… Собственно, я бы назвал свой доклад таким
образом, что…
— А, ну вот и хорошо. Вот вы и назовите.
— Благодарю вас. Э… Назвал бы так: «Осуществимость машины
времени для передвижения во временных пространствах, сконструированных
искусственно».
— Очень интересно, — подал голос магистр-академик. — Однако мне
помнится, что уже был случай, когда наш сотрудник…
— Простите, я как раз с этого хотел начать.
— Ах, вот как… Тогда прошу, прошу.
Сначала я слушал довольно внимательно. Я даже увлекся. Оказывается,
что некоторые из этих ребят занимались прелюбопытными вещами.
Оказывается, что некоторые из них и по сей день бились над проблемой
передвижения по физическому времени, правда, безрезультатно. Но зато
кто-то, я забыл фамилию, кто-то из старых, знаменитых, доказал, что
можно производить переброску материальных тел в идеальные миры, то есть
в миры, созданные человеческим воображением. Оказывается, кроме нашего
привычного мира с метрикой Римана, принципом неопределенности,
физическим вакуумом и пьяницей Брутом, существуют и другие миры,
обладающие ярко выраженной реальностью.