На лице Брюнеты отразилось видимое облегчение.
— Ах, поручик… Как же, как же.
— Ах, поручик… Как же, как же. И он в деле. Что ж до гостей…
Пару мгновений она колебалась. Затем решительно встала и поманила его рукой.
Подойдя к стене, дернула некую скрытую веревочку, и шелковая драпировка поднялась вверх, открыв дверь. Легонько приотворив ее, красавица заглянула в щелочку, а потом посторонилась, уступая место Ване.
— Извольте взглянуть… Изволил.
В полутемном помещении, освещенном всего двумя или тремя шандалами, играли в карты.
Барков полюбопытствовал, кто же это манкирует танцами, и обомлел.
За ломберным столиком сидели молодые и не очень люди, знакомые ему по Петербургу. Граф С…ов, князь Б…й, братья О…вы. Ну-ка, ну-ка…
Но дверь уже захлопнулась.
— Вы удовлетворены?
Не нашелся, что ответить. Близкие к «малому двору» великих князя и княгини персоны. Что они делают в этом захолустье?!
— Мы радеем о будущем России, — как бы услышав его вопрос, пояснила девушка. — Ужель вы сами не видите, что творится вокруг?!
Заломив руки, принялась нервно прохаживаться по кабинету, мало не выкрикивая гневные тирады:
— Бессмысленная война, истощившая и без того худую казну государства, опустошенную бессмысленными прихотями старой похотливой блудницы, на уме у которой одни наряды да балы! Полный застой в науке и искусствах! Запуганный и забитый народ и не менее окованное цепями дворянство, отданное во власть всесильным временщикам! Разгул произвола, творимого Тайной канцелярией…
Поэт молчал. Он был почти во всем согласен со своей пассией. Особливо в том, что касалось произвола. На своей шкуре почувствовал ласковые объятия Приапа-Шувалова. И все же…
— Что предлагаете взамен?
— Взамен? — Прелестница стала как вкопанная. — Надобно дать дорогу молодым силам, кои приведут государство к процветанию, просвещению, миру!
Понятно. Очередной заговор и дворцовый переворот. Мало ль их уже видела в этом столетии бедная матушка Русь?
— А средства?
— В святом деле все средства хороши! — в запале бросила Брюнета.
— Э, нет, позвольте не согласиться. Все, да не все. Когда это идет вразрез с разумом, с сердцем и самой верой, то…
Он не договорил. Да и надобны ли были тут слова? Не все ль и без них ясно?
Дама закусила губу.
— По крайней мере… — начала нерешительно. — Дайте слово, что не будете мешать. Не донесете…
— Обещать того не могу, — возразил твердо. — Как карты лягут.
Повернулся и пошел прочь.
— Да постой же, упрямец! — полетело ему в спину отчаянное. — Я же тебе добра хочу, пойми, наконец! Уже пару раз спасала твою глупую голову, но не могу делать это вечно! Мне просто не позволят…
Поэт остановился на пороге распахнутой двери, из-за которой неслись веселые звуки польского. Бал продолжался.
— «Братия! Если кто из вас уклонится от истины и обратит кто его, пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов…»
И, не добавив ничего к словам апостола Иакова, вышел вон.
На улице он тут же попал в руки Козьмы и Дамиана.
Монахи наперебой принялись расспрашивать о том, что было в доме, да отчего это на Иване лица нет.
А поэт не мог говорить. Тяжелый камень придавил ему грудь, мешая дышать.
Шел и шел вперед, лишь бы подальше от недоброго места.
И вдруг, как раз напротив церкви Рождества Богородицы, остановился, приметив некую жалкую фигуру, приютившуюся на паперти.
Скинув шубу на руки оторопевшим отрокам, с остервенением стащил с себя подаренный невесть кем камзол и накинул на прикрытые ветхой рванью плечи нищего. За камзолом последовала и жилетка. Снял бы и панталоны, да негоже без порток по людным местам шляться.
Без окаянного тряпья стало полегче.
— Ну все! — выдохнул. — Едем к преосвященному. Есть о чем поведать и потолковать…
Глава 6
РЕШАЮЩИЙ ДЕНЬ
Москва, апрель 2006 г.
Рабочий день Вадим начал с того, что принялся изучать справку, присланную из отдела рукописей «Ленинки» (по примеру большинства населения Москвы он так и не привык именовать главную российскую библиотеку ее новым названием).
На прошлой неделе на всякий случай решил послать запрос насчет этой самой «Книги Семизвездья». И вот ответ пришел — видать, люди там несказанно обрадовались возможности просветить работников правопорядка.
В заключении, подписанном каким-то профессором Аркиным, говорилось следующее:
Книга эта, пожалуй, принадлежит к числу редчайших.
Сохранилось ее описание — толстый том в переплете якобы из человеческой кожи. На обложке изображены незнакомые письмена и пугающий своими неестественными чертами лик демона.
«Книга Семизвездья», вопреки обычному мнению о колдовских книгах, вовсе не сборник колдовских заклинаний. Она была задумана как историческое повествование, «книга о том, что умерло и ушло».
Написана примерно в 1288 году в Аккре священником ордена тамплиеров, ирландцем отцом Теобальдом, о жизни которого известно мало.
Ведомо, что он много путешествовал, с папскими миссиями обойдя земли от Магриба до Дамаска, и был хорошо образован. Собирал на базарах и в библиотеках древние рукописи, славясь умением читать и переводить манускрипты, которые были не по зубам менее ученым людям.