— Я пишу для них. — Девушка все еще не оправилась.
Неудивительно, Вадим тоже бы растерялся на ее месте, направляясь на интервью к почтенному магу и наткнувшись на десяток суровых мужчин при исполнении.
Высокая, даже учитывая каблуки, в простой джинсовой куртке, с тонкими чертами лица.
Из-под густых ресниц смотрели ярко-синие глаза. Необычное сочетание — брюнетка с синими глазами.
Фигура изящная — не худая, скорее умеренно худощавая и стройная. Минимум косметики, но наложенной правильно и со вкусом — ничего общего с вульгарной «штукатуркой» блондинистой «жены» Монго.
И еще глубокое достоинство и умное лицо. Даже сейчас, когда девушка была явно не в своей тарелке.
Тут произошло событие, отвлекшее майора от созерцания свидетельницы.
Крышка столика, на котором были разложены ее вещи, вдруг бесшумно разъехалась, и снизу поднялась прозрачная чаша с подсвеченным тускловатыми огнями хрустальным шаром.
На несколько секунд внимание присутствующих переключилось на занятное происшествие.
— И как это понимать? — справился Борисыч у Нины.
— Это профессиональная фишка в магическом сообществе, — вместо Серебряной Жрицы пояснила Варвара. — Чтобы произвести лишнее впечатление на клиента. Вы, видимо, задели рычаг… Там сзади бронзовая кнопочка.
Нажмите, и столик сложится.
Нина, всхлипывая, злым полушепотом бросила в ее сторону обидное: «Развелось тут умных потаскух!»
А Вадим нервно поерзал на стуле: мало ли, тоже заденешь какой-то рычажок — и полетишь в услужливо распахнувшихся под тобой люк. От этих магов, выходит, всего можно ожидать.
Пока Казанский искал пресловутую кнопку, Савельев поманил за собой своего зама, и оба вышли из гостиной в коридор.
— Борисыч, понимаю, что задаю дурацкий вопрос, но все же: эта наша журналистка никак не могла быть замешана в убийстве?
— Ну если только в самую последнюю очередь… Да ты ведь и сам понимаешь…
Вадим представил себе сюрреалистическую картинку. В предрассветной тьме Варвара перепрыгивает через забор с двустволкой за спиной, входит в дом, на пороге которого девушку встречает улыбающийся Монго; они проходят в гостиную, где маг, придав лицу спокойное и умиротворенное выражение, становится к гобелену, после чего девушка, не торопясь, аккуратно целится и расстреливает кудесника в упор. Затем достает из своей сумочки кинжалы (которые туда однозначно не влезают), вгоняет их в еще теплое тело и спокойно уходит, стуча своими каблучками в двадцать сантиметров. А потом возвращается, чтобы запудрить мозги следователям.
Нет — сперва еще перезаряжает оружие. И стреляет в грудь покойнику третий раз — на всякий случай.
— Да нет… Я, так сказать, в общем смысле, — сделал Савельев неопределенный жест.
— Теперь уже, наверное, ничего не поймешь.
Когда они вернулись, Варвара с прежним выражением глубокой растерянности на лице собирала в сумочку барахло с вернувшегося в прежнее состояние столика, а Хасикян вполголоса все еще утешал блондинку.
— Значит, вы пишете в газеты? — спросил Вадим, обращаясь к Озерской.
— Ну да, — пожала плечами журналистка. — Магия и оккультизм — это мой профиль. Я филфак МГУ закончила.
Борисыч удивленно вздел брови, а у Вадима отчего-то снова зачесался нос.
— И на чем специализировались?
— Древнерусская литература.
Ого! Солидно. «Древники», насколько разбирался в этом Савельев, были, что называется, филологической элитой. Приходилось пару раз сталкиваться по делам о хищениях предметов старины.
— И каким боком это соотносится со всей этой… магией? — поинтересовался заинтригованный Куницын.
Варвара улыбнулась.
— Круг наших древних текстов не ограничивается одним лишь «Словом о полку Игореве» или «Житием Сергия Радонежского». Были там и другие сочинения. Вот с ними как раз я имею дело.
— А-а, — протянул старый следователь, понимающе кивая.
Хотя, судя по его виду, ничегошеньки-то он не понял.
— Итак, вам поручили написать о Монго? — повернул ход допроса в нужное русло Вадим.
— Не совсем так, — затрясла головой Озерская. — Он сам на меня вышел…
— Сам? — поразился майор и переглянулся с коллегами. — Это как?
— Позвонил домой (и где только номер взял, ума не приложу) и пригласил к себе.
— Сюда или в офис?
— Сюда.
— И как давно это было?
— В конце прошлого месяца. Недели две с половиной назад.
— Ага! — торжествующе провозгласила вещунья Алена. — А я что говорила? Она, она Гошу извела, стервозина!
— Помолчите, свидетельница! — цыкнул на нее Хасикян.
— А дальше что?
— Предложил мне написать цикл статей о нем и его Высшей Школе Магии. Говорил, что журналистской братией столько ерунды вокруг его деятельности наворочено, что давно пора всем узнать правду «из первых уст».
— Гм, — недоверчиво хмыкнул Савельев.
Странное поведение для такого человека, каковым был Монго. Что-то здесь не так.
— Виделись ли вы с ним еще?
— Да, на прошлой неделе. На этот раз уже в Школе Магии. Он передал мне кое-какие материалы для обработки, но отчего-то больше интересовался моей скромной персоной.
— Гадюка! — прошипела Томская.
— Что конкретно его интересовало? — спросил Вадим, не обращая внимания на жрицу Серебряного Змея.
Он почуял след. Неявный, но хоть какой-то.