Похоже, такую вероятность принимали во внимание и их противники.
Вадим различил, как из приоткрывшейся задней двери высунулся человек с ружьем.
Пять раз дуло плюнуло бледным, почти невидным пламенем и окуталось дымком.
Скверные дела — как минимум одно помповое ружье у бандюков есть. Хорошо, что не пулемет.
На какое-то время Савельеву удалось далеко оторваться от «хонды», которую немилосердно трясло на глинистом проселке.
Но вскоре те сумели сократить разрыв. Вновь открылась задняя дверца, и стрелок, перезарядивший свое оружие, опять высунулся наружу. Вадим даже рассмотрел, что того удерживает изнутри третий участник банды.
На этот раз стрельба оказалась результативнее: один за другим лопнули задние скаты «жигулей».
Враги били не картечью — то ли боялись зацепить пассажиров, которые требовались живыми, то ли картечи у них не оказалось.
Сыщик понял — сейчас или никогда…
На рваных скатах, убийственно подскакивая на колдобинах из стороны в сторону, Вадим в последний раз оторвался от бандитов, свернув на обочину, и с маху протаранил кусты.
В какую-то долю секунды распахнул дверцу и выволок Варю наружу, одной рукой держа девушку за ворот, как котенка, а другой сжимая автомат.
Под нарастающий гул двигателя преследователей они рухнули в траву.
— Слушай внимательно, — прохрипел он на ухо пискнувшей журналистке. — Не шевелись! Когда высунутся из машины, я их прикончу — другого выхода нет! Твоя задача — слушать меня и даже дышать по команде! Их человека три-четыре — отобьемся.
Он успел занять позицию в гуще зарослей, когда в еще не осевшую дорожную пыль влетела иномарка, сразу исчезнув в желтых клубах. Ее водитель ударил по тормозам. Брошенная машина с раскрытыми дверцами вызвала у противников, и без того разгоряченных погоней, стандартный охотничий рефлекс.
Двери «хонды» синхронно распахнулись, и выскочили трое гоблинов, картинно поднявших вверх оружие, видимо, в подражание героям кинобоевиков.
У двух пистолеты, третий вооружен помповым ружьем.
В следующую секунду двое разрядили свои пистолеты в несчастного «жигуленка».
— Хватит! — прикрикнул на них только что выбравшийся наружу четвертый бандит — то ли крашеный, то ли седой. — Девку не зацепите! Мента валите, а ее — живьем! И пусть им…
Что имел в виду главарь сектантов, осталось невысказанным, потому что уже в следующую секунду Вадим дал очередь по тем, кто находился возле «хонды», и тут же вторую, короткую — туда, где стоял высокий беловолосый парень.
Грохнул ответный выстрел помпового ружья, перекрывший громкую нецензурную брань.
Над ухом Савельева резко взвыло — его противник пустил в дело турбинные пули, рвущие тело не хуже скоростной фрезы.
Вадим выпустил очередь в перекате, и она угодила стрелку точно в середину груди, пройдя навылет.
Сектант, судорожно дрыгая ногами, повалился наземь.
— Вадим!! — заверещала сзади Варвара.
Прямо к кустам, размахивая пистолетом, несся совсем еще молодой высокий парень, правая сторона футболки которого была залита кровью.
Что-то вопя, он упал на колено, и в несколько секунд опустошил магазин — как на тренировках. Пули ушли поверх головы Вадима, сшибая ветки.
Впрочем, это уже не имело значения — третья очередь сшибла незадачливого стрелка на землю.
Выждав пару минут, Савельев осторожно выбрался из укрытия.
Из простреленного капота иномарки шел дымок. Скверно, конечно. Машины в такой ситуации взрываются куда реже, чем в кино, но вот что «хондой» теперь уже не удастся воспользоваться — это точно…
Оба сектанта, лежавшие у «хонды», — немолодой, заросший седоватой щетиной мужик и чем-то похожий на него здоровяк лет тридцати, с синевой татуировок на обнаженных руках, были мертвы.
Второму еще первая очередь «Борза» разнесла всю правую половину черепа.
Позади кто-то простонал.
Обернувшись, Вадим увидел лицо Варвары, приобретшее цвет огуречной мякоти. Было видно, что ее желудок сейчас готов извергнуть все содержимое.
— Не смотри, — попросил или, вернее, приказал майор.
Но тут ему стало не до нервов спутницы — только что срезанный им третий бандит, разметавшийся в траве, вдруг зашевелился, привстал, поднялся на ноги. В руке его блеснул длинный кинжал на фигурной рукояти.
— Стой! — крикнул сыщик, поводя стволом «Борза». — Стоять, я сказал!
Долговязый поскользнулся, рухнул на траву, поджав под себя раненую ногу, но все равно пытался уползти.
— Ну мент! Возьми меня!.. — Его глаза бешено вращались.
— Спокойно! — вскинул автомат Вадим. — Убери нож. Давай поговорим!
Предложение милиционера вызвало яростную ухмылку, бандит презрительно сплюнул:
— Не о чем мне с тобой говорить… — Его рука потянулась к валявшемуся пистолету. — Его Экселенция сказал — убить тебя…
— Не трожь волыну, — обратился майор к «гоблину»…
Что-то необычное почудилось ему в застывшем выражении костлявого лица, в расширенных зрачках, судорожно сжатых бледных губах. Потом уже Вадим поймет, на что оно было похоже — на лицо человека, решающего некую сложную и важную задачу, от которой зависит вся его жизнь, и вот наконец нашедшего решение.
А между тем Савельев вполне мог оценить, как тяжело ранен его противник.
Одна пуля вошла в бок. Вторая ударила под колено.